- Дьявол... – от ужасной догадки я даже встал и зашагал по
камере. – Не может же быть!
К сожалению, никакого другого варианта в голову не
приходило.
Утром кривой монашек, тот самый, что при первой моей встрече с
капуцином передавал мне деньги, притащил миску с жиденькой кашей и
кусок хлеба.
А еще...
Власяницу и вериги. Да-да, самую настоящую власяницу, сплетенную
из конского волоса и сраные железные вериги, да еще с шипами.
И властно скомандовал:
- Живо переодевайтесь!
Я и так был злой как собака, а посему без слов ткнул костяшками
пальцев кривому в солнечное сплетение.
Тот засипел словно проколотая шина, сел на пол, а потом
попытался на четвереньках сбежать из кельи, но не успел и отхватил
еще пинка. От увечий его спас отец Жозеф.
К счастью, отчитывать не стал и спокойно объяснил, что мой
внешний вид должен вызвать у короля доверие.
- А сейчас я не вызываю доверия, да? – огрызнулся я.
- У нас да, вызываете, – монах раздраженно поморщился. – В нашем
доверии не сомневайтесь, иначе мы не поручили бы вам столь важное
дело. Но вы слишком пригожи и молоды, а его величество должен быть
спокоен, доверяя вам свою супругу.
Пришлось смириться, черт бы побрал.
Гребанная власяница немилосердно колола тело, железяки брякали
при каждом шаге, обувь и вовсе отобрали, пришлось топать босиком.
Зато теперь я своим видом являл образцового религиозного фанатика.
Злая до крайности, отощавшая морда и покрасневшие от недосыпания
глаза еще больше подчеркивали сходство. Отец Жозеф было собрался
приказать обстричь мне волосы, но патлы удалось отстоять.
Дальше произошел короткий инструктаж, после чего меня отвезли в
Лувр.
- Вы очень изменились, ваше преподобие, мне даже страшно
становится... – сопровождавший меня де Болон всю дорогу ржал надо
мной, а я с трудом сдерживался, чтобы не дать ему в морду.
В Лувр меня завели с заднего двора, а дальше последовала встреча
с Ришелье.
С того момента как мы последний раз с ним виделись, кардинал
почти не изменился. То же нервное породистое лицо, ухоженная
бородка и уставшие проницательные глаза. Разве что болезненная
худоба стала заметней.
- Ваше высокопреосвященство... – я немного замешкался, не
сообразив, как приветствовать кардинала. Придворный поклон в
исполнении священника смотрелся бы очень неуместно и странно, а как
обращаться, будучи самому в сане священника попросту не знал.