Брат Игнатий молча кивнул и ушел, за ним похромал Мигель. Судя
по потрепанному внешнему виду соратников – им пришлось ночью не
сладко. Помимо повязки на руке у баска была разбита физиономия, его
брат волочил за собой ногу, а один из людей Мигеля, Симон, вообще
выглядел, словно его переехала телега.
- Это кто? – покосился вслед боевому монаху Саншо.
- Дальше что случилось? – я проигнорировал его вопрос.
- Я же говорю... – баск обиженно хлюпнул расквашенным носом. –
Тома зарезали, сняли с него ключи, спустились в подвал, а там уже
придушили Франсуа – он сторожил внутри. Но... – он опять замолчал и
заговорил только после того, как я показал ему кулак. – В общем...
все бы у них получилось, если бы не Бонифаций. Он уходить с ними не
захотел...
- И что? – гаркнул я, потеряв терпение.
- Вцепился в клетку и такой ор поднял, что хоть святых выноси.
Увы, ваше преподобие, сам не знаю почему... – баск развел руками. –
Дурак же, а может ему понравилось у нас в темнице. А пока они
возились, Мигель пришел со сменой, а потом я и остальные подоспели.
Их подвала мы их уже не выпустили. Матерые попались, сдаваться не
захотели, пришлось рубиться. Всех положили, но и нам досталось. У
Мигеля всего двое на ногах осталось – Симон и Пьер, остальные... –
Саншо провел ребром ладони по горлу. – Если бы не брат Гастон и
брат Гаспар...
- А что Бонифаций? – машинально поинтересовался я.
- А что он? – баск хмыкнул. – Как и прежде, гадит под себя,
мычит и жрет как рота гвардейцев. Но по виду довольный.
- Тысяча распутных монашек! – зло ругнулся я. – И как теперь
разобраться, кто их послал?
- Так можно же распытать, ваше преподобие! – вскинулся Саншо. –
Совсем забыл вам сказать. Одного-то мы взяли живьем! Слегка помяли,
но так-то целехонький. Злющий и верткий страсть, это он Жюля на
шпагу надел, как каплуна на вертел и мне руку проткнул. Его наш
повар брат Гастон черпаком своим приласкал. Часа три лежал как
мертвый, думали уже не очнется, но в аккурат пред вашим приездом
пришел в себя.
Я едва сдержался, чтобы не выругаться матом.
- Так какого дьявола ты молчал? Ладно, дальше!
- По виду благородный, сейчас сидит в клетке, рядом в
Бонифацием, – продолжил баск. – Пробовали распытать, но молчит,
только глазами зыркает. Мы решили до вашего приезда его особо не
трогать.