В полный рост повар оказался уж вовсе огромным, я вообще головой
доставал ему только до груди, а его руки толщиной походили на
кабаньи ляжки.
Мазнув по нам налитыми кровью глазками, он снова зарычал, черпак
описал размашистую дугу.
Баск увернулся, а Филя не успел и с грохотом улетел на пол.
Вскочившему повару под подбородок сразу уперлось несколько
клинков, тот бешено всхрапнул, перехватил свою импровизированную
палицу, но наткнулся взглядом на меня и проревел:
- Ты кто такой, тысяча распутных монашек?
Я вежливо представился:
- Антуан де Бриенн, с сегодняшнего дня настоятель сего аббатства
волей его высокопреосвященства кардинала Ришелье.
Отец Гийом шумно вздохнул, неожиданно отмяк лицом, а черпак
пристроил на плече, словно мушкет.
- А-а-аа... – облегченно протянул он. – Господь услышал мои
молитвы. Но учтите, ваше преподобие... – повар сурово нахмурился. –
Провизией ведаю только я сам, меню устанавливаю тоже сам, а перед
своим визитом на кухню меня следует уведомлять. В противном случае
мы поссоримся. До остального мне дела нет, но только избавьте нашу
обитель от присутствия падших женщин. Вам отдельный стол, обещаю,
не стыдно будет пригласить самого короля.
Я улыбнулся и вместо ответа поинтересовался:
- Чем вы фаршируете каплунов? Чувствуется запах кориандра.
- Хлебный мякиш с травами! – отец Фома гордо задрал нос. – И
кориандр, конечно! Но очень незначительных количествах, чтобы
только оттенить аромат.
- Нам будет, что с вами обсудить в поварском искусстве, – я
уважительно кивнул монаху и потопал на выход.
Ну хоть с поваром повезло. Конечно, персонаж колоритный, но,
чувствую, мы с ним сработаемся.
По пути в резиденцию из дормитория донеслись шум, грохот и
вопли. Похоже, там шел настоящий бой, но я только мстительно
ухмыльнулся – Мигель и его братва свое дело крепко знают, а если
кого помнут не в меру, так на то божья воля.
На входе в резиденцию, двухэтажном солидном особняке, нас
попытался остановить какой-то монах, но тут же получил по морде и
отправился к остальным пленным.
Из-за роскошной резной двери донесся приглушенный разговор.
- Ах, ваше преподобие, вам так идет эта сутана... – льстиво
бубнил писклявый фальцет
- Мне кажется она слишком свободна, – отвечал гнусавый
баритон.
- Нет, что вы, что вы, ваше преподобие, она подчеркивает ваш
стан, вы выглядите очень стройным...