Как всегда, из поколения, в поколение, не смотря на социальный и
государственный строй, передается стремление славян делать все в
последний момент, да и показуха перед начальством к месту и без
оного, тоже в традиции. Вот и здесь, развернулась кипучая
деятельность, которую эта местность уже давно не видела, чтобы
аккурат к приезду в обед первого секретаря Обкома создать видимость
хозяйственности и рачительности. Очень, видите ли, стремится
местная власть поощрить молодежь на научные свершения и показать,
как в районе радеют за науку и готовы костьми лечь, но создать
комфорт для будущих и настоящих надежд советской археологии.
- Так как будем дальше, Игорь? – наигранно незаинтересованно
спросила Света, наблюдая, как Алик, заприметив девушку, с которой
был ночью, стал от нее прятаться, и быстро етировался в ближайшие
кусты.
- Не усложняй. Ты мне нравишься, если я тебе тоже, то давай
продолжим общение, пока нам интересно друг с другом, мы же даже не
поговорили нормально. Ну а там, без обид, если не сойдемся, то
разбежимся, - рассудительным тоном, стараясь не смотреть на Свету,
чтобы не запнуться, сказал Игорь.
- Как у тебя все просто, - девушка задумалась, через пару секунд
улыбнулась и продолжила. – Все правильно, мой генерал. Есть, не
усложнять! Солдаты, они же бывают генералами?
- Ну не совсем так, но допустить можно. Как говаривал кто-то из
французов: «Плох тот солдат, что не носил маршальский жезл в
рюкзаке», - ответил парень, приподнимая указательный палец.
- Ну, тогда я в палатку к Таньке, переоденусь, а то тут следы
былой невинности, приведу себя в порядок и встретимся, - Света
поцеловала Игоря в щеку и упорхнула куда-то на окраину лагеря.
А Игорь тогда подумал, что погорячился, когда поставил свою
палатку в самом центре этого стойбища студентов, никакого личного
пространства, все на виду, но переставлять временное жилье не
спешил, да и события понеслись вскачь.
- Общий сбор! Общий сбор! – не кричали, а орали до хрипоты
какие-то энтузиасты, когда другие похожие на первых тоже «асты», с
другими буквами впереди, стали стучать уже ненавистными
эмалированными крышками.
Отвратительный высокий звук звенел внутри головы и вне ее, но
нужно признаться, до всех уголков лагеря, как и за его пределами,
может и до крайних домов деревни, доходило, что нужно идти на общий
сбор. Было бы смешно, когда кто-нибудь из деревни припрется на это
собрание, потому что позвали.