– Ох, давно хотел это сделать! – он
повернулся ко мне. – Ну же, Свят, не нужно делать такое удивленное
лицо. Этот парень меня бесил с момента, как здесь в первый раз
появился!
– Что ты делаешь? Что вообще
происходит? – выдавил из себя я, все еще пытаясь найти объяснение
происходящему. – Ты зачем их?..
Малой оказался сделанным из какого-то
явно необычного мяса и очень ударопрочных костей. После толчка
Кассия – а я уже видел их в действии и представлял их силу – он
умудрился подняться и выдернул из-под штанины на голени короткий
клинок. Словно бы не отлетел сейчас на пару шагов, как мячик, он
рванул к старому эквиту. Клинок при этом держа не как разгневанный
увалень, а на отлете, чтобы лишить противника возможности выбить
его из руки или перехватить.
Кассий позволил ему приблизится,
наблюдая за ним с довольной улыбкой. Отклонился назад, пропуская
короткий выпад ножом. Поднял ногу, избегая подсечки, поднырнул под
удар левой руки и вновь отравил спецназовца в полет.
На этот раз, поднимался Малой
медленнее. Сперва поднялся на одно колено, потом встал на два.
Покачиваясь, уперся руками в пол, чтобы оттолкнуться и подняться,
но вдруг вместо этого, резко выбросил вперед правую руку. Я скорее
догадался, чем увидел, что он метнул нож в Кассия.
Но эквит увидел. И с удивительным
проворством словно бы выхватил из воздуха летящий в него клинок, и
крутанувшись вокруг корпуса, послал его обратно. И Малой увернуться
не смог.
Я увидел, как рукоять боевого ножа
торчить у него в груди, и не верил. Отмечал отстраненно, что клинок
попал не в сердце, а чуть выше, ближе к плечу, и не мог понять, как
это все так за какие то считанные секунды изменилось.
Мы вроде только что поговорили с
Лидией, сдали оружие и вошли в зал. Обменялись парой фраз и вдруг –
хлоп! Ивона лежит на полу без движения, а Малой – уже мертвый или
еще умирающий, падает неподалеку от девушки. И мы с Кассием стоим
друг напротив друга. Только я быстро быстро моргаю, словно
старенький комп, хозяин которого решил запустить требовательную
игру на максимальных настройках, а старый эквит расслабленно и
как-то довольно улыбается.
А потом он направился ко
мне.
– Не стоит усугублять, Свят. – говорил
он, пока шел. – Ты ничего не изменишь, только испытаешь множество
неприятных ощущений. Зачем? Все можно закончить быстро и
тихо.