— Значит, вы дрались, — нарушил
затянувшуюся паузу капитан. — Что дальше?
— Я убил Ефима Георгиевича.
Должен признать, нервы у
полицейского были стальными.
Мирзенко спокойно притормозил на
повороте, пропустил грузовик, двухэтажный автобус и пару
легковушек, затем тронулся с места.
Высоко над нашими головами в небесах
плыл дирижабль.
— Ты же мещанин, — не выдержала
Фелицкая.
— И что?
— Надолго упрячут.
Рукалицо.
— Я учусь в гимназии Эфы.
Машина свернула на неприметную
улочку.
— Говори, как было, — приказал
Мирзенко.
— Не для протокола?
— Потом составим.
— В школе ко мне прицепился Антон
Ставрин. Обнажил клинок, я защищался.
— Он мёртв, — констатировал
капитан.
— Само собой. Дальше его папочка
объявил вендетту, нанял людей. Они напали на нас в горах. На меня и
Маро. Пришлось отбиваться...
— Куча покойников, — хмыкнул
Мирзенко.
— Вроде того, — стараюсь
игнорировать сарказм офицера. — В общем, вы понимаете, я в своём
праве. Пришёл, чтобы сразиться со Ставриным. Его охрана спустила
собак. Пришлось защищаться.
— Плюс один труп, — подвёл
безрадостный итог капитан. — Не считая собаки.
— Очевидцы утверждали, ты прошёл
сквозь стену. — В зеркале заднего вида я увидел, как Фелицкая
сверяется с блокнотиком. — У тебя сверхспособность?
— Пробудился сегодня ночью.
Машина ещё дважды свернула на
неизвестных перекрёстках и остановилась перед серым трёхэтажным
зданием явно административного происхождения. Над козырьком висела
знакомая эмблема. Рядом на тротуарах было припарковано несколько
автомобилей, но капитан, игнорируя свободные места, повёл тачку в
ворота, чугунные створки которых были распахнуты настежь.
Мы въехали на обширную территорию,
где парковки перемежались с пальмами, туями, кипарисами, ухоженными
кустами и клумбами. Кто бы мог ожидать такого от полицейских...
— Выходи, — сказал капитан, вжавшись
между двумя патрульными машинами, смахивающими на советские
«уазики».
Я выбрался наружу.
Фелицкая провела меня через весь
двор к зданию участка. У задней двери нас нагнал Мирзенко. Втроём
мы поднялись по обшарпанным ступенькам чёрного хода, затем по
лестнице на два пролёта, свернули в казённого вида коридор с
паркетным полом и коричневой ковровой дорожкой, после чего
оказались в кабинете на две персоны. Окно кабинета выходило во
двор.
— Садись, — сказал капитан.