Я ничего не отвечаю. Слова отца режут мое самолюбие на мелкие
кусочки. Шантаж. Это погибший шантаж, и я не пойду на это!
— Я даю тебе последний шанс исправиться. В противном случае, я и
глазом не моргнул, как ты окажешься за границей.
— Я тебя услышал, — говорю отцу и встаю со стула.
— Да, кстати, — окликает меня отец. —Твой лимит понижен до пяти
тысяч рублей в неделю.
Я останавливаюсь и сжимаю руки в кулаки. Мне теперь что, вообще
ничего себе не купить? Но ничего не отвечаю, выхожу из кабинета и
хлопаю дверью.
Я закрываю учебник и откидываюсь на спинку стула. Мы живем
вдвоем, с Лилией, хотя наши комнаты рассчитаны на трех человек. Так
получилось, что к нам никого не подселили, поэтому, мы
довольствуемся компанией друг друга.
Мой стол стоит рядом со столом Лилией, практически в плотную. Я
оглядываю ее бардак из листков бумаги, тетрадей, учеников и , боже
мой, чего только там не лежит. В то же время у меня чистота и
порядок, а мой старый ноутбук тихонько жужжит. Окидываю взглядом
наклейки, которыми обклеила его, чтобы закрыть трещины. У меня нет
денег на новую технику, поэтому, я бережно отношусь к старой,
стараясь продлить её срок службы.
Закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Кажется, я сделала всю
домашнюю работу, не смотря на то, что часы показываю давно за
десять часов вечера. Дверь в комнату резко открывается и на пороге
появляется Лилия. От внезапного резкого двушка я вздрагиваю.
Оборачиваюсь и вижу, как та несёт в руках небольшую, черт возьми,
ароматную пиццу. В другой руке у неё небольшая бутылочка газировки,
как раз на нас двоих.
— Проголодалась? — спрашивает она и придвинув свой бардак на
столе, ставит пиццу на стол. Аромат свежеиспеченной пиццы
заставляет мой желудок свернуть в узел. Я понимаю, что с обеда ни
крошки не удалось съесть. Сглатываю тягучую слюну и киваю ей
головой.
Лилия усаживается на свое место и открыл крышку коробки пиццы,
говорит:
— Я так и знала!
— Спасибо…
Я беру горячий кусок ароматной пиццы и откусываю. Чувствую,
насколько она вкусная и сочная, что не замечаю, как разом делаю
второй и третий надкус.
Лилия открывает бутылочку газировки и протягивает её мне. А
после смотрит в телефон. Замечаю, что она что-то неустанно пишет.
Потом улыбается и вновь что-то пишет.
— Чему ты улыбаешься? — спрашиваю её, откусывая ещё кусочек
пиццы.