Трик тут ещё, зараза, то продолжал
упражняться в пении, то лез с объятиями и поцелуями. То затейливо
ругался и грозился порвать за Влатуса всех коварных врагов, причём
голыми руками.
К тому моменту, когда заглянувшая в
дверь и высмотревшая их Агая призывно замахала рукой, Ярик уже сам
был готов порвать или удавить надоевшего алкаша. Выскользнув из-под
руки «по-братски» обнявшего его пьянчуги, парень, опередив мэтра,
подхватил Михо на руки и ринулся к выходу.
На улице их ждал крытый экипаж,
запряжённый парой лошадей. Большие колёса. Блестящие на солнце
лакированные бока. Дверца в половину проёма. Без стекла — окошко
просто задёрнуто тёмными занавесками. На самой дверце намалёван
герб. Скрещённые мечи, а под ними какое-то странное животное.
Голова и передние ноги как у коня, а туловище плавно переходит в
длинный рыбий хвост. И всё это в обрамлении растительных
завитушек.
— А вот и лимузин подали, — оценил
юноша карету. — Ничего так себе.
Пожилой кучер, даже не собираясь
спускаться, дабы помочь, хмуро взирал с облучка на то, как Ярик с
мэтром дружно пытаются запихнуть в дверцу бедного Михо, а Агая
суетливо мечется вокруг них. Оставалось только надеяться, что со
стороны всё это выглядит как погрузка в экипаж малость перепившего
гуляки.
Погрузились и погрохотали по мощёной
мостовой, часто трясясь и подпрыгивая на выбоинах с кочками.
Испытание то ещё. Благо недолгое — прибыли буквально минут через
десять.
На крыльце дома, к которому подкатил
экипаж, стояла Славка рядом с молодым, нехуденьким таким парнем,
разряженным в цветные и, сразу видно, дорогие одежды, и седым
щуплым старичком, облачённым во всё чёрное. Сто пудов, слуга
какой-нибудь.
И точно. С совершенно прямой, будто и
несгибаемой, спиной, старикан спустился с крыльца и, подойдя к
повозке, распахнул дверцу. Ярик выбрался первым и принял поданного
мэтром Михо.
— Ну как вы? — голос сестры был
спокоен, но Ярик чувствовал её нешуточное волнение и тревогу. И
явно в большей степени за ученика мага. Но обиды или ревности не
было даже ни капельки. Михо и для него самого давно стал уже кем-то
своим, родным. Эдакой неотъемлемой частью их компании.
— Да всё норм, — ответил Ярик,
поднимаясь по ступенькам крыльца.
Сестра посторонилась и указала на,
видимо, хозяина дома:
— Это баронет Перкус. Его отца,
самого барона Робле, дома не оказалось, но баронет великодушно
согласился послать за вами тарантон, уже в который раз выручая нас
из беды.