Некоторое время чудилось
– на громадной парковке нет никого кроме нас. Меня посетило странное, давно
забытое ощущение. Волнение в присутствии мужчины, смущение и радость
одновременно…
Френ замер, вытянулся по
стойке смирно, демонстрируя отличную военную выправку, едва заметно облизнул
губы и шагнул навстречу. Остановился на границе дозволенного.
Наши тела разделяли
считанные сантиметры. Меня обдавало теплом френа, и давно похороненные в
прошлом ощущения продолжали будоражить. Сама не знаю зачем, я, как
завороженная, вглядывалась в окаменевшее лицо инопланетника, а он пару раз
порывался что-то сказать, но так и не открыл рта. На стоянке воцарилось такое
беззвучие, что, казалось – упади перышко, грохот эхом осыплется со стен и
потолка.
Не знаю – как долго
длилось бы наше немое общение, если бы краем глаза не зацепила лицо Дарелла.
Так выглядит гиена над телом мертвого волка. Меня аж передернуло. Но когда
повернулась, чтобы разглядеть выражение лица землянина получше, он уже растянул
губы в традиционной улыбке «а-ля европеец среди наивных индейцев, что
самозабвенно меняют золото на стекляшки».
Взгляд Дарелла просто
сверкал радостью, но все равно оставался до неприятного холодным. Совсем другое
дело взгляд френа – он продолжал исследовать мое лицо, не отрываясь на такие
мелочи, как третий лишний. Глаза инопланетника лучились теплом, затаенным
восторгом встречи…
Землянин выждал еще пару
секунд и внезапно вмешался в нашу пантомиму:
– Позвольте, я вас друг
другу представлю! – бодро выпалил он. – Мельнис Онил, капитан станции, здесь
царь и бог. Веллада Драккар, я так понимаю новое имя, дань времени. Землянка,
эльвея…
– Я понял, – френ ответил
резко, немного недовольно и это удивляло. Секунду назад чудилось – он искренне
рад знакомству. А вот теперь все выглядело с точностью до наоборот. И, что
совсем поразительно – я даже немного расстроилась. Волшебство встречи наших
взглядов пропало, внезапно куда-то испарилось. Я поняла, что знакомлюсь с
главой станции, по сути – с будущим работодателем – в совершенно неподобающем
для этого виде. Непотребном даже. Но почему-то это по-прежнему ни грамма не
смущало. Даже больше того – я вызывающе выпрямилась, словно гордилась своим
нарядом.
Френ покосился – в
точности как и прежде. Губы его чуть заметно дрогнули, ладони сжались в кулаки.