- У них может быть запланировано
несколько вариантов покушения. Могут на катере подъехать, на
моторном дельтаплане подлететь…
- Ага! На параплане, на квадроцикле,
на надувном матрасе… Да ну тебя, Серёжа!
Балу хотел рассмеяться, но увидел
помрачневшее лицо.
- Но мы все эти варианты учтём. Всех
твоих ребят возьму в обеспечение. Всё, я пойду. Раз мы про
Австралию договорились, поеду в Ролерс. Из своего кабинета порешаю
по командировке. Всё! Пока!
- Пока! – махнул рукой полковник,
скривив безразличную «мину».
Ему было абсолютно всё равно, чем
будет заниматься его «шеф», если он пошёл «своим путём». Когда он
остался один, Юрий заставил себя напрячь ум и снова потянуть на
себя ворох мыслей, образов и событий, что роились в его голове с
момента его пробуждения в Амурском Заливе. Ворох представлялся ему
словно комок шёлковой пряжи с торчавшими из него нитями.
Вот эта нить - про банки и финансы,
вот эта - про рыбацкие компании, вот эта - про нефтепродукты, вот
эта про - энергетику.
- Ты чем занимался, Сергей
Григорьевич? – сам себя спросил полковник, не опасаясь прослушки,
но сущность Субботина-старшего не откликнулась.
Оперативный дежурный несколько раз
приходил к нему ссылаясь на служебные вопросы, пока Юрий не убедил
того, что чувствует себя хорошо. Они вместе с дежурной группой
пообедали в общей столовой, где готовила мать одного из сотрудников
и Юрий, попросив дежурного, чтобы тот не тревожил его хотя бы два
послеобеденных часа, но разбудил в два часа дня. Потом полковник
ушёл в свою комнату отдыха, лёг на заправленную верблюжьим одеялом
постель, однако сон к нему не шёл.
Голова была пуста, кроме вороха
мыслей о будущем в виде комка шёлковой пряжи. Именно шёлковой,
потому, что ниточки были тоненькими-тоненькими. Мыслей о настоящем
было мало и если он думал о чём-то насущном, мысли отражались в его
голове эхом. Так, например, мелькнула у него мысль о его плече. Оно
немного ныло после его сегодняшних выкрутасов. Мелькнуло, что-то
типа: «болит», и в его голове несколько раз отразилось: «болит,
болит, болит, болит». Четырежды отразилась и боль, синхронно
дёрнувшись в его плече.
- «Да ну вас на хер!» – выругался
мысленно полковник, и мысль четырежды отразилась в черепной
коробке: «на хер, на хер, на хер, на хер».
Однако, к удивлению Юрия, и боль
уменьшилась, почти исчезнув. И он даже почувствовал, как что-то
коснулось его ран: его плеча, его сердца, лёгких. Полковник
удивился новым ощущениям, поняв, что его ран коснулся тот комок, в
котором хранилась память о будущем.