- Ну, что ты, Серёжа? Так бывает. На
войне, как на войне.
- Где ты войну видишь? – проскрежетал
зубами Юрий.
- А что вы устроили, как не войну?
Иваныча ведь кто-то из братков убил, а тебя, кто-то из ментов. Вот
так и живём.
Он хотел сказать: "Живёте", но не
стал грузить друга.
- Уйди, Андрюша, самому тошно.
- Вот как? Я-то уйду… Мне, что?
Пришёл, залепил дырки, ушёл. Пришёл, ушёл. Пришёл…
- Извини.
Юрий повернулся к врачу.
- Извини, Сват. Хреново мне.
- И мне, Абдула, хреново. Жаль тебе
водки нельзя, а один я не умею.
- Выпьем ещё. У меня как дела?
- Зарастаешь. Кровь хорошая.
Регенерация хорошая. Что ещё нужно для солдата?
- А ключица?
- Собрал я её по крупицам. Если не
будешь дёргаться, должна срастись, но это будет длиться долго. Год,
минимум, в гипсе.
- Да у меня же рука атрофируется! –
вскинулся Юрий.
- А что делать? – развёл руками
военврач. – Будешь восстанавливать упражнениями. По мне, так очень
удобно.
Он показал, хорошо знакомый всем
мужчинам, жест.
- Фу на тебя. Циники вы, врачи.
- Ладно-ладно... Не обобщай. Пошутил
я. Назначим восстановительный массаж. У нас мануальщик в больнице
есть. Иголками чудеса творит.
Юрий скривился.
- Видел я их. Через трафарет иголки
ставит?
- Нет-нет, - рассмеялся друг, -
грамотный. Из Китая приехал. Десять лет по обмену работал. В
перестройку в восемьдесят пятом уехал, только вернулся.
- А чё не раньше?
- Обмен же, - хихикнул Юрич. –
Разведчик там, шпион здесь.
- Понятно. Скажешь охране, что хочу с
Дмитричем поговорить. Домой поедешь. Выгребусь теперь сам. Лучше
себя чувствую.
- Ну, да… Месяц уже. Пора.
- Много тут… наших? – спросил Юрий, и
его едва не стошнило от этого слова: «наших».
- Ты же знаешь… Тут хрен кого
увидишь, а я только к тебе приставлен. Даже гуляем в
одиночестве.
- Ну и хрен с ними.
Персонал тут, действительно, мог
выходить в коридор или на улицу, только если там не было других
людей. Нажал на кнопку и жди, когда охрана разрешит выход. Время
прогулки в периметре ограничено получасом. Выздоравливающим там
нечего делать. Хочешь на улицу, значит здоров. Но это касалось
только прикомандированных врачей, приходящих. Постоянно работали
посменно и на улицу вообще не выходили.
- Хотя, - вспомнил «Сергей», - можно
же отсюда…
Он нажал на кнопку, встроенную в
деревянную панель и просто сказал:
- Передай Дмитричу, что врача
Лисицына можно отпустить домой. Сам поправлюсь. Мне уже лучше. Ну
вот и всё.