— Жека! — произнес Дмитрий, привлекая к себе внимание. Он
только что положил трубку досашнего телефона на стол. — Дружище,
пошли в школу. Денис Ильич позвонил, он собирает класс. Говорит,
это важно.
До школы пошли пешком,
так как на перекрестках уже стояли смешанные патрули комендатуры и
армейцев. Динамики на автобусных остановках транслировали речь
Маркова, а все внешние инфовизоры повторяли видеообращение
генерал-полковника. На улицах если и попадались горожане, то они
или куда-то спешили, или с тревогой смотрели на сиреневый защитный
купол.
У самого входа в школу нам встретилась Кострова, в сопровождении
старшего брата — Андрея, который учился на в городском техникуме на
мастера, что-то связанное с подземными работами. У Наташки лицо
зареванное, парень мрачный, на скулах то и дело перекатываются
желваки. Ох ты ж, да ведь у них есть младший братишка, ровесник
моей сестры.
— Привет. — поздоровались мы со студентом.
— Здророва. — угрюмо произнес Андрей, а затем шагнул ко мне и
шепнул на ухо: — Евгений, присмотри за сестрой, хорошо?
Я молча кивнул, глядя в спину одноклассницы, которая впервые на
моей памяти сутулилась, и от того казалась ещё более мелкой.
— Тогда передаю её вам, а сам побежал.
— Куда? — поинтересовался Дима.
— Записываться в добровольцы. Говорят, в дворце культуры уже
заработала комиссия.
Проводив взглядом удаляющегося парня, я принял решение — как
только Ильич отпустит нас, тоже пойду в добровольцы. Мне уже
семнадцатый год, по нашим законам комиссия обязана принять. Пойду
рядовым пехотинцем!
На первом этаже школы было непривычно тихо. Ни кто не бегал, не
спешил куда-то, пусто. Лишь с инфовизора обращался к гражданам
комендант, правда беззвучно.
— Нам в актовый зал. — Дмитрий подтолкнул Наташку, замершую
перед экраном, в нужном направлении. – Ильич не любит, когда
опаздывают.
Всегда вспыльчивая в этот раз Кострова лишь молча посмотрела на
одноклассника, и послушно двинулась в нужном направлении. Мы,
переглянувшись, зашагали следом. Захарьев что-то хотел сказать, но
я признал палец к губам, и он промолчал. Так мы и дошли до нужной
двери, слыша лишь собственные шаги.
Внутри было так же тихо, хотя зал был заполнен. Ученики старших
классов, сам Ильич, два преподавателя, из самых пожилых, и
неизвестный мне офицер комендатуры. Всего человек сто
пятьдесят.