- Надо лечить. Или долго болеть.
- Надо, - согласилась я, плюхаясь попой на землю. Пока возилась с сетью, еще похолодало. Нужно скорее пробовать разжечь огонь. – Только я не знаю как. У меня кроме меча с собой ничего нет.
- Я лечить.
Паучьи лапки ловко охватили мои многострадальные ступни и шустро заработали. Не прошло и минуты, как тонкие нитки окутали ноги, словно носочки. Боль постепенно стихала, а я блаженно застонала.
- Слюна лечить. Утром не будет болеть совсем.
- Спасибо. – Потрепала зверя по брюшку. - Давай теперь разведем костер. Нужно приготовить ужин. И холодно.
И тут паук удивил меня еще раз. Он рысью метнулся к «палатке» и принес оттуда что-то напоминающее комбинезон, сотканный из той же паутины. Я чуть не расплакалась от счастья и облегчения. Как же хорошо, когда тело закрыто. Одежда села точно по фигуре. На груди всю эту роскошь стянула импровизированная шнуровка. Я почувствовала себя по-настоящему защищенной. А еще, сразу стало тепло. Кажется, теперь я понимаю, почему так ценился этот вид шелка.
- Ты мой спаситель! – От переполняющих эмоций бросилась обнимать монстра.
Вот так, пройдет еще немного времени, и я начну его искренне и нежно любить, словно домашнего кота. Паук от такого выражения эмоций слегка растерялся, а потом издал какой-то урчащий звук.
- Я не уметь делать огонь.
- Ничего. Я попробую развести костер. А ты распотроши рыбу.
Сказать было легче, чем сделать. Если с наличием палочек, веточек и сухой листвы было все хорошо, то с остальным дела обстояли хуже. Робкий огонек сжалился надо мной примерно через час. И еще минут тридцать я осторожно подкармливала пламя тонкими прутиками и сухими листьями. Чтобы случайно не загасить. К этому времени уже наступила ночь. Матрёха вычистил рыбу, нанизал весь улов на прутики, с удовольствием перекусил потрохами. Сейчас он спокойно плел из паутины сумку, в которую я планировала сложить запеченные тушки и сеть. Неизвестно, удастся ли нам завтра разжиться чем-нибудь съедобным или разжечь огонь.
Постепенно тревога отступила. Ночь становилась темнее. Рыба на костре запекалась и у меня появилась робкая надежда не только дожить до утра, но и успешно выбраться из этой передряги.
- Ну что, - я оперлась спиной о бок паука, - все готово. Есть будем?
По глазам видела, что будем. Не знаю, практиковал ли он в своей паучьей жизни жареную рыбу, но судя по утробным звукам, малышу нравилась. И мне тоже. Только съесть даже половину я не успела. Ночную тишину разорвал женский крик.