И ведь помог. А мне это совсем не свойственно. Приволок
доброй
женщине задубевшее деревце из сарая, пахнущее хвоей и
праздником, не
думая о том, кто я, и что сам себе никогда бы не понес ничего,
тяжелее
кейса с деньгами. Нанял бы какого нибудь бедолагу. Смешно.
- Ты ведь подарок сегодня получил важный?- прошелестела
старушка,
когда я уходил, заставив меня вздрогнуть. – Даже не один. Они
обе тебе
принесут то, чего не хватает в твоей жизни. Так держи не
отпускай.
- Не получал я никаких подарков...- слишком грубо гаркнул, но
она уже не
слышала. Дверь захлопнулась, выкинув меня из временного
умопомрачения. Я определенно сошел с ума, какого черта я
взялся
помогать старой ведьме? Может она в курицу мне что-то подсыпала,
или в
чай. Короб грохнул с силой об ступени, ослепнув от накатившей на
меня
ярости. Только вот на кого я злился?
На улице начало мести. Ледяная крошка колко ударила в лицо.
Ветер гнал
поземку по пустынному двору и вдруг понял, в доме из которого я
только
что выскочил, не горит ни одно окно. Стало жутко. Поежившись я
побрел
к машине. На все лады костеря оба подарочка, ждущие меня дома.
Черт. А
вдруг... Ну я и лошара. Лошара ми кантара. Девка свою личинку
подкинула
мне, потом просто как идиота меня вокруг пальца обвела.
Наверняка я
сейчас вернусь к колбасным обрезкам. Я истерично хихикнул, и
замер на
месте, почувствовав спиной злобный взгляд.
Оглянулся и опешил, стараясь не смотреть на оскаленную
пасть,
светящуюся в ночи. Огромная дворняга, вздыбив на загривке
клочкастую
шерсть, припала к земле, готовясь напасть. Из полумрака
начали
выступать еще собаки. Я насчитал пять псин, жаждущих сожрать
воняющий курами ящик за моей спиной болтающийся.
Короче. Я так быстро не бегал никогда. И уж тем более никогда
не
заскакивал с разбегу в вонючий мусорный бак. Собаки ушли только
через
час, нажравшись лавашей, которые я им принес в жертву. Я час
просидел в
ледяных отходах. Черт. Может я сдох, и это один из кругов
ада?
Нет, сегодня не время чудес. Я ненавидел весь мир, пока ехал
домой, воняя
как бомж с теплотрассы. Мой любимый Кадиллак теперь придется
сжечь,
потому что это будет сделать проще, чем его отмыть.
А еще меня не хотели пускать в магазин. До тех пор, пока я не
показал
охране лопатник и не светанул платиновой картой. И все равно на
меня
смотрели, словно на преступника. Наверняка думали, что я спер
у