Избранное - страница 13

Шрифт
Интервал


Над нашей землёю однажды зажечь!
Хотелось мне много такого… смешного
Среди светло-русских полей и берёз.
Неспетого, милого и дорогого
Мне жалко сегодня до стонущих слёз!
Родная, родная, присядем-ка рядом
И молча простимся навеки с тобой!
Искал на земле я великую радость –
Нашёл на земле я великую боль!

Соната боль минор

О. К.

Хотелось бы другую мелодию послушать,
Хотелось бы другими дорогами пройти,
Но жизнь, она мудрее, она ведь знает лучше –
Кому, какие звёзды зажгутся впереди.
Когда я шёл навстречу своей весёлой доле,
Не думал я, что где-то рояль стоит в кустах –
Сонату боль минор я слышал в тихом поле,
В тайге, в горах, в вагонах и в дымных кабаках…
Я шёл вперёд с надеждой – пластинку сменят скоро,
Мне улыбнётся счастье – своя семья, изба.
А между тем над бездной раздора и простора
Сонату боль минор играла мне судьба!
Я долго, долго слушал – и сердце ободрилось:
Без боли, да без муки нет музыки большой!
А то, что улыбнулось, и тут же прослезилось –
Ну, что теперь об этом, когда совсем седой…
Хотелось бы, конечно, мне музыки без боли,
Без горя, без потери, без тяжкого креста,
Да только что-то в русском, широком чистом поле
Я ничего такого не слышал ни черта!
Хотя, конечно, это – горячечное слово
И лучше бы маленько остынуть на ветру…
Перед большой иконой заката золотого,
На сердце положивши руку, не совру.
В судьбе бродяги было всё, в общем-то, прекрасно,
От суеты укрывшись, душой он слышать мог –
Таинственную музыку заоблачного царства,
Музыку, в которую влюблён был даже Бог!

«Под голубыми лучами звезды…»

Под голубыми лучами звезды
И под берёзовым ветром –
Старая банька у самой воды
Спит отражением светлым.
Я зачерпну, не спеша, из ручья,
Печь затоплю и на волю…
Сколько же не был на родине я –
В чистом лесу, в чистом поле?
Мир вам, забытые мной уголки!
В чащах задумчивых, старых –
Звонкие, знойные березняки
Бьют по груди, по усталой!
Птичьи приветы, поклон камыша.
Берегом, лугом цветочным…
Дождик вечерний плеснул из ковша –
Ах, кипятком, кипяточком!
Банька уже притомилась в жаре,
Белый, как месяц, там камень.
И земляника лежит на бугре –
Тлеющими угольками.
И за предбанником, и в камышах –
Пар и туманов броженье.
Будто в угаре весёлом душа –
Звон в голове и круженье!
Вот и глаза самой грустной звезды
Стали светлы и лучисты!
Вот и ромашки среди лебеды –
Стали рубахою чистой!