Позднее он понял: это нам, простым смертным, кажется, что звёзды далеко и широко рассыпаны во мгле мирозданья. А им, небесным жителям, от звезды к звезде, к Луне или к Земле пройти – как нам через дорогу от дома к дому.
Царёк-Северок на оленьей упряжке прилетал на Землю быстрее молнии, быстрее мысли. Только охотник, бывало, подумает, позовёт на помощь, и вот уже слышит: зазвенел в тишине колокольчик, захоркали небесные олени. Только Антон Северьяныч не любит на помощь звать. Мужчина, если настоящий, сам должен приходить на помощь, а не звать и уж тем более не уповать на чудо; оно сегодня есть, а завтра… Надо надеяться лишь на себя.
* * *
С великим нетерпением и светлой детской радостью Храбореев ждал прихода весны. Скоро, казалось ему, не сегодня, так завтра закипит работа на небесах. Седобородый суровый Царь-Север натянет ледяные свои рукавицы, выйдет в чистое небо, как в чистое поле и, покряхтывая, покатит полярное солнце – поближе к Земле. А Царёк-Северок помогать ему будет. Помощник пока что с него никудышный. Если приглядеться: отрок по большей части играет на небе, чем помогает.
И видно и слышно бывало, как тёплыми вешними днями Царёк-Северок по лазоревой горке небес во весь дух пролетал на оленьей сказочной упряжке. Спускался на грешную Землю, хороводил по кругу – большому Полярному кругу.
«Ребенок! Что ж ты хочешь? Пусть покатается!» – с нежностью думал охотник, из-под руки поглядывая вдаль. Тихо было. Птичья песня раздавалась на десятки верст. А голос Царька-Северка слышен был в поднебесье – за сто километров. Разговаривали – как будто рядом.
– Дед-Борей! А хочешь, я тебя прокачу?
– Какой я тебе дед! Кататься? Вот придумал. Баловство.
– Ну, не скажи. Ты ведь не пробовал? Попробуй, тогда будешь говорить. Или боишься?
– Бог с тобой, сынок! Я уж давно ничего, никого…
– Ну, тем более. Садись.
– А далеко? Поедем-то?
– Куда скажешь, туда и сгоняем.
– Что? И на Полярную Звезду можно смотаться?
– Запросто.
– Оно, конечно, интересно. Можно бы. Только некогда. – Северьяныч оглянулся на избушку. – Надо в земле покопаться, а то нижние венцы уже подгнили…
– Вот так всегда! В земле всю жизнь копаемся, как поросята, и всё некогда нам в небесах погулять, погостить на какой-нибудь светлой, прекрасной звезде.
– Это верно, сынок. Тут уж ты не в бровь, а прямо в глаз…