За три года странствий он посетил много прекрасных и печальных уголков Русского Севера. Был в тех местах, где затравленные церковью и властью старообрядцы годами прозябали в ледяных могилах северных острогов, перебиваясь день за днем крошкой хлеба да глотком воды. На северной реке Пинюге видел остатки разрушенного старообрядческого скита. Кое-где перед избами ещё стояли восьмиконечные листвяжные кресты, казавшиеся металлическими – топор отскочит, если рубануть. Рукой снимая занавеску паутины, Храбореев заходил в сумрачные сени, где стояла вековая домовина, приготовленная к смертному часу. В избе висели медные потускневшие складни, кожаные чётки. И в той загадочной дали сердце Антохи обжигалось диковинным чувством родства. Как будто он здесь жил когда-то. Как будто здесь – его далекая прародина.
6
В Мурманске, встречаясь с дядей Никанором, племянник затевал разговоры о Севере; в нём пробуждался живой интерес.
Однажды поехали поохотиться на озера. Наблюдая за птичьими караванами, Антоха сказал:
– Интересно, и чего они, как дурные, каждую весну летят на Север? Ну, человек – понятно, за деньгами… А птица? Сидела бы на юге, брюхо грела.
– Генетическая память, – ответил профессор Усольцев. – Генетическая память гонит птичьи стаи на Север.
– Что за память такая? – Антоха не совсем понимал заумный язык «остепенившегося» дяди Никанора.
Профессор привел пример.
– Возьмём тебя, или меня. Оба мы родились в деревне. Так? Мы помним деревенский дом. Теплый, добрый, бревенчатый. Там было хлеба полно. Там была материнская ласка. Сказки. А затем пришли другие времена. деревенский дом сломали. Сровняли с землей. А вместо него – построили каменный дом. И теперь тебе, Антоха… или мне… Теперь нам незачем туда лететь. И далеко. И накладно – билет дорогой. Но память, память, милый мой племянник! Генетическая память говорит нам: ах, как было в той избе нам хорошо, какое счастье мы там испытали! И мы с тобой, Антоха, собираемся и летим за тридевять земель. Вот какая штука получается!
Пример был убедительный. Доходчивый.
Храбореев задумался. Верхней губой до носа дотянуться попробовал.
– Дядя, ты хочешь сказать, что на Севере было когда-то тепло, уютно?
– Это не я говорю, дорогой мой. Это доказано учеными. Раньше климат Арктики был мягким. А Северный Ледовитый океан был теплым. Правда, очень давно. Пятнадцать или тридцать тысяч лет до нашей эры.