В зале возникло замешательство, потом кто-то крикнул:
– А как эфиопа прикажете звать-величать? Пожимая плечами, темнокожий спокойно сказал:
– Ну, например, моя фамилия – Белинский. Вас это устроит?
– Вполне. Хотя Чернышевский вам больше к лицу. – По залу прокатился смешок. – Ну, расскажите почтенной публике, почему произошёл такой конфуз? Где ваш обещанный автор?
Белинский покашлял в кулак и неожиданно брякнул:
– Муму непостижимо, где он есть! Я сам хотел бы видеть Златоуста! В глаза посмотреть да спросить, как он докатился до такого…
Разноголосица по залу пронеслась, народ возмутился:
– Да какой же вы представитель, если не видите автора? Вопросов было много, но старик-эфиоп отлично владел ситуацией – не собьёшь с панталыку. Он отвечал толково, обстоятельно:
– Дело в том, что у Златоуста не так давно появилась молоденькая Златоустка, особа сногсшибательной красоты, в которой он души не чает, которую считает своею новой и на веки вечные единственною музой. И всё бы хорошо, да вот беда. Эта жена-красавица, на которую он записал всё движимое и недвижимое, вдруг выкинула фортель – сбежала от него. Причём сбежала самым беспардонным образом – с каким-то офицером. Представляете?
– Да-да! – насмешливо крикнули. – Она сбежала, говорят, то ли с поручиком Лермонтовым, то ли с Дантесом.
Представитель огорчённо посмотрел в потёмки зала и покачал головой.
– Вот вам первая жертва школьной реформы! – нравоучительно проскрипел эфиоп, костлявым пальцем тыча в сторону сплетника. – Вы сами-то хоть понимаете, что за бред несёте?
Народ расхохотался, а жертва школьной реформы обиделась.
– Это вы, милейший, бред несёте! Вы тут в кино снимаетесь? Или в цирке работаете? Ну, так ступайте, на арене будете людей смешить.
Нисколько не обидевшись, Белинский собрался уходить, но публика была уже заинтригована. Публика зашикала на жертву школьной реформы и попросила представителя ещё что-нибудь рассказать о легендарном Златоусте.
Старик охотно согласился и продолжил печальную повесть о том, как Златоустка сбежала от Златоуста и он теперь ищет её, лбом колотится по разным городам и весям.
– Он теперь мечется, как рыба на икромёте, – рассказывал старик, неплохой, как видно, краснобай. – Он теперь как Фигаро – фига вам здесь, фига вам там… – Довольный каламбуром, старик захохотал, сверкая своим удивительным зубом, похожим на перо от золотого Parkera. – Да, да, этот Фигаро за короткое время успел на своём персональном ковре-самолёте облететь половину земного шара. Побывал в Туманном Альбионе, в Америке и т. д., и т. п. И вдруг ему стало известно: следы Златоустки замечены в городе Святого Луки. В Лукоморске, то бишь. Вот почему он сюда собрался. Ну, а потом – не сложилось. Не зарифмовалось, так сказать. Он в другое место полетел. Ищет свою зазнобу. А вы как думали? Шерше ля фам. Муж и жена одна сатана. Днём поссорились, а ночью помирились. – Чернокожий помолчал и вдруг с сожалением начал сам себе возражать: – Хорошо, если так. А ведь может быть и по-другому. Бабёнка у него – раскрасавица. Такую штучку запросто могут умыкнуть. В подарок персидскому шаху, к примеру. Или хуже того – для дома творчества.