Дальше была целая ночь задушевных разговоров. Вспомнили маму, которая умерла при родах Ильи. Отец несколько раз пытался снова сойтись с кем-нибудь, но не получалось – гениальность мешала и ребёнок. В итоге все члены этой неполной семьи ушли с головой в науку, в учёбу, в работу, как и их предки – почти ни у кого из них не было простого человеческого счастья, поэтому они творили. Поговорили, вспомнили, поддержали друг друга – ведь больше на целом свете у них никого не осталось. Достали коллекционный коньяк – подарок от одного из спонсоров исследований – и ближе к утру пошли спать.
А к вечеру следующего дня всё изменилось в жизни Ильи. Одно сердце внезапно остановилось, как будто оно только и ждало момента, чтобы передать все дела своего хозяина и навсегда успокоиться. Ворота фамильного дома зашумели, открылись – птицы в парке загалдели, разлетелись. Катафалк медленно выехал со двора. Чуть в отдалении следовала процессия из пяти тёмных электромобилей. Все они двигались со скоростью размеренного шага, а редкие прохожие на тротуарах печально и отстранённо провожали взглядом траурный караван. Он плыл недалеко от парка, который ещё вчера был красивее. Просто за ночь ветер сдул все листья, дождь полил их и оставил валяться под ногами вместо конфетти рядом с грязной заваркой луж. Парк состарился ещё на один год, облысел, стал призрачным, похожим на кладбищенские аллеи. Широкие окна серого здания долго провожали своего прежнего хозяина. Дом замёрз, подвал опустел. Осень забрала себе летние дожди, лужи присвоили одеяло из листьев.
Уже на кладбище по капотам забарабанил дождевой марш, сливаясь с похоронным. Капли стекали с полированной поверхности, воссоединяясь с лужами. Открыли катафалк, вынесли гроб. Капли солидарно прекратили падать. Илья вышел из машины, следуя по последней тропе отца. Молча и отстранённо шагал сын по земле, готовой безразлично принять очередное тело. Так и не узнал своего отца. Зачем было расставаться для учёбы? Чтобы потом приехать за день до смерти?
Появился корреспондент местной газеты – худенькая брюнетка, одетая во всё чёрное и с тёмными накладными ногтями. Она поднесла диктофон к губам, как будто накрашенным чернилами, но, передумав, убрала в карман. Машина увезла корреспондента, дождь снова закапал. Эта готичная брюнетка знала Илью – они были одноклассниками – но не смогла взять у него интервью, не хотела лишний раз напоминать об утрате, хотя понимала, что получит выговор в редакции.