Опыт восхождения к цельному знанию. Публикации разных лет - страница 46

Шрифт
Интервал

>7 А. Ф. Лосев. Очерки античного символизма и мифологии. М., 1993. С. 648.

>8 Там же. С. 612—613.

>9 Н. Кузанский. Соч. в 2-х т. М., 1979. Т. 2, С. 295.

>10 А. Ф. Лосев. Диалектика художественной формы. М., 1927. С. 14.

>11 А. Ф. Лосев. Очерки античного символизма и мифологии. М., 1993. С.612.

>12 Д. Я. Стройк. Краткий очерк истории математики. Пер. с нем. М., 1984. С. 37.

>13 О. Шпенглер. Закат Европы. М., 1993. Т. 1. С. 218.

>14 С. В. Гальперин. Моё мировидение. Курс лекций. М., 1992. С. 161—162.

>15 А. Ф. Лосев. Диалектика мифа // Из ранних произведений. М., 1990. С. 569—570.

>16 Н. Кузанский. Соч. в 2-х т. М., 1979. Т. 1, С. 130.

ОБРАЗ МИРА – СТРУКТУРА И ЦЕЛОЕ

Материалы международной научной конференции

Сб. Лосевские чтения.// ЛОГОС №3. М., 1999. С.198 – 207.


Интерпретация физико-математических взаимосвязей в учении Лосева о символической реальности

До настоящего времени освоение наследия Лосева осуществляется исключительно в гуманитарной сфере. Все мои усилия обратить за последние 7 – 8 лет внимание общественности на необходимость активного использования его колоссального потенциала в среде естественнонаучной пока успехом не увенчались. Настоящее сообщение представляет собой очередную попытку, предпринятую в надежде, что её не постигнет участь предыдущих.

Как известно, Лосев ещё в ранней юности пришёл к проблеме высшего синтеза, который он определил как «примирение в научном мировоззрении всех областей психической жизни человека: науки, религии, философии, искусства и нравственности».> 1 Сейчас, когда в свет вышли обнаруженные в лосевском архиве фундаментальные труды: «Самое само», Вещь и имя», «Диалектические основы математики», можно с полной уверенностью утверждать: Лосев ещё в 30-е годы решил эту грандиозную проблему, сделав попутно множество эпохальных открытий, которые правильнее назвать прозрениями. Совершенно новый мир открылся его очам ума, и глубоко трагично, что он так и не получил ни малейшей возможности обнародовать своё видение в форме целостного учения, более того, вынужден был всячески скрывать его основы. Лишь в самом конце своего земного пути он решился в виде итоговой формулы открыто предложить следующий императив: «Сама действительность, и её усвоение¸ и её переделывание требуют от нас символического образа мышления».

Следующая страница