– Что за чёрт, – невольно выругался я и на мгновение зажмурился.
Когда я снова открыл глаза, Васькино изображение никуда не исчезло, а испуг на его лице даже несколько усилился.
– Володя, главное не шуми, – сказало мне шёпотом Васькино отражение. – Тебя пока никто здесь не видел – беги, здесь нельзя оставаться…
Я как ужаленный обернулся.
За моей спиной и в самом деле оказался мой друг.
– Вася, ты? – Как …, почему …, откуда ты здесь? – неуверенно начал я.
– Не теряй времени – беги пока не поздно, – тихо повторил он.
Я так ничего и не понял и, видимо, всё равно опоздал. – В прихожую из комнаты стремительно вышел высокий незнакомый мне человек, одетый в странный чёрный балахон.
– Ах вот вы где! – воскликнул он раскатистым басом. – Что же вы молодые люди заставляете всех ждать? – Нехорошо. – Слушанье назначено ровно на 07—00, опаздываете. – Сейчас уже – он взглянул на часы – 07—06, а вы у нас не одни, и Мария Степановна торопится на работу. – Время мы, понятное дело, откорректируем, но это, как вы сами понимаете, дополнительные затраты. – Очень некрасиво получается. – Он с укором взглянул на нас с Васькой. – Немедленно проходите в зал.
– Цветочки можете оставить в прихожей – они вам пока не понадобятся, – добавил он с некоторой издёвкой.
Развернулся и прошёл в комнату.
Мы с Васькой последовали за ним.
В комнате всё стало несколько иначе, чем я привык видеть. Наша мебель куда-то исчезла. Вместо неё у дальней стены появился невысокий подиум, на котором стоял стол. – За ним в кресле с высокой спинкой уже успел расположиться наш недавний знакомый.
Рядом со столом, там же на подиуме, находилась трибуна.
Справа, сразу за входной дверью комнаты, оказалась небольшая, высотой не более метра, решетчатая перегородка, а за ней стоял табурет.
Перед подиумом на стульях в несколько рядов сидели какие-то люди – не менее двадцати человек, среди которых я увидел и Машу. В мою сторону она не смотрела, возможно, не хотела показывать свои заплаканные глаза.
Какая же я сволочь, подумал я. – Довёл любимую женщину до такого состояния.
– Поздно каяться, – раскатистым басом, словно читая мои мысли, сказал человек на подиуме. – Лучше, подсудимый, займите своё место.
И он указал мне на решетчатую перегородку.
– А вы Василий Петрович присаживайтесь сюда, – добавил человек, обращаясь к моему другу и указывая на свободные стулья в рядах у подиума.