Визит в непознанное – 2 - страница 23
Кстати, сохранился апокриф четвертого века «Деяния Пилата», в котором вышеназванный Иосиф Аримафейский называет Пилата «человеком с обрезанным сердцем, хотя и не обрезанным по плоти», фактически признавая его истинным евреем.
Другой апокриф – письмо жены Понтия Пилата Клавдии Прокулы, писаное ею подруге Фульвии Ромелии, – говорит об этом ещё конкретнее.
«Муж мой только очень немногие минуты посвящал для меня. Он мрачен и печален, ибо насколько ни крепка кажется рука его, всё же она очень слабая для того, чтобы держать в подчинении этот народ, который столько времени был независим и который по натуре своей расположен к восстанию, они разделены на тысячи бурных сект, но только в одном пункте объединяются все вместе, а именно, бешеной ненависти против Римлян.
Только одно семейство из высшего Иерусалимского общества испытывало ко мне приязнь. Это семейство принадлежит начальнику Синагоги Иаиру. Я нашла большое удовольствие в посещении его жены Соломии, которая была настоящим примером доброты и смирения, а также в дружбе с её дочерью двенадцатилетнею Семидою. Семида любимая и и красивая, как заря Сарона, были ея красивые кудри.
Иногда они мне говорили о Боге их родителей и читали часто из их святых книг.
Что я скажу тебе, Фульвия. Вспоминая об известных хвалебных песнях, сочиненных Соломоном для Бога Иаковля, Того единственного Бога вечного и непроникновенного, словам и сказаниям которого мы внимаем у наших алтарей, называя их божественными. Поняла я, что Всесилен Он и милостив и соединяет в Себе доброту, чистоту и величие. И вспоминая о голосе Семедии, который звучит как звуки арфы, когда она поет святой гимн Добродетелю и Великому Царю Израильскому, попыталась и я воздать Ему на моем инструменте, так часто употребляемом мною в то время одиночества, у колыбели моего сына. Я вставала на колени и звала Его много раз, и даже вопреки моей воле, просила я того у Господа в смирении и спокойствии души моей и сердца моего, которому я вручала судьбу и рассудок мой, как полагается рабе господина – и о чудо, я всегда вставала утешенная и ободренная.
После некоторого времени Семидия заболела. В одно утро, когда я проснулась, мне сказали, что она умерла в объятиях матери своей, без больших мучений.
Опечаленная этой вестью, я взяла моего ребенка, чтобы пойти скорее к ним, дабы оплакать вместе с ея матерью Соломиею. Когда я подошла к их дому, там была большая толпа народа, мои слуги с трудом проложили мне дорогу в дом. Вдруг заходят в дом трое, одетые в грубые одежды и один с ними в полном цвете своей молодости. Я подняла взор на него, но смотреть на него не могла, так как из его глаз излучался солнечный свет. Взгляд его превращал нас в прах. Отец Семидии бросился к ногам Его и воскликнул: «Господин мой! Дочь моя находится в объятии смерти, но если Ты пожелаешь, она воскреснет.» Он взял руки Семидии и, устремив взор Свой на нея, сказал: «Девица встань!» Семида поднялась, глаза ея открылись и она сказала: «Мать». Отец упал на колени перед Ним и говорил: «Что мне делать, чтобы иметь жизнь вечную?» Он сказал: «Люби Бога и людей» и скрылся.