Пока мы шли на буксире, было решено устроить первое официальное собрание на палубе, чтобы обсудить некоторые ближайшие задачи. Первым делом Торгейр раздал всем по банке пива. Оказалось, что один из ящиков забит им полностью. А я-то думал, почему наша корма так низко сидит в воде! Распределили вахты. Первые две недели мне выпало дежурить с Девидом. Ула взял в напарники Йостейна – всё верно: по одному новичку на профессионального моряка. Третью вахту поделили между собой Хокон, Торгейр и Ойвин. Вахта два раза в сутки по 4 часа. Нам с Девидом определили время с полудня до четырёх дня и с полуночи до четырёх ночи. В мой привычный ежедневный режим не особо вписывались четыре часа работы посреди ночи, так что я решил отправиться спать, чтобы нормально чувствовать себя на вахте.
Надо признать, я очень боялся морской болезни. Наслушавшись про симптомы, я понял, что это нечто схожее с горной болезнью и мне очень не хотелось бы от неё страдать. С другой стороны, с горной вроде обошлось, может, обойдётся и здесь.
Ложиться спать было непривычно, но приятно, – начинаешь привыкать к своему углу на ближайшие шесть недель. Мне досталась средняя койка в той части хижины, что ближе к носу. Справа от меня, у стены – место Хокона, слева, через капитанский стол – Ойвина. Торгейр, Ула, Девид и Йостейн спят у кормовой стены. Над головой под крышей хижины я привязал банджо, рюкзак, спасжилет и целую гирлянду вещей первой необходимости вроде камеры, фонаря, ножа и т. д. Всё это болталось над головой в такт волнам, и пока я не был уверен во влиянии морской болезни, я предпочёл на это не смотреть.
Совсем забыл! Ещё над моей койкой висят два ящика фруктов: один с апельсинами, второй – с манго. Ложась, или вставая с койки, я постоянно бьюсь о них головой. К сожалению, в хижине пока очень тесно, так что перевесить их некуда. Придётся приспосабливаться.
В полночь Девид разбудил меня на мою первую в жизни ночную вахту. Обычно я просыпаюсь довольно тяжело, некоторое время хожу вялый и туго-соображающий. В этот раз пришёл в себя достаточно быстро, – подстёгивало желание показать себя ответственным и надёжным.
Холодно, темно. Наш Тупак недовольно скрипит брёвнами, идя в поводу у буксира, как молодой норовистый конёк с характером. Ему не нравится буксир, не нравится, что его тянут куда-то, но без этого не обойтись. Мы должны поскорее пересечь судовые пути у побережья, чтобы не получилось аварийной ситуации. Невысокая волна врезается в нос плота, обдавая палубу солёными брызгами.