Постоянно занимались в ангаре, на самолётах, да и в некоторых аудиториях стояли фрагменты самолета, двигателя и его оборудование. Уже все ощупывали подробно, сидели в кабинах, где незнакомо воняло герметиком. Впереди маняще виднелась цель – ПОЛЕТЫ!
Теперь стали бояться уже, что до полетов могут не допустить, и старались освоить все предметы на «хорошо» и «отлично». Уже появились новые первокурсники, на которых, как и на нас в свое время, сгрузили большинство работ по уборке территории, наряды на кухню, караулы и т. д.
Осенью приехали с полетов четверокурсники, мы смотрели на них, как на богов, ведь они летали на тех стремительных «Яках – 28», что мы только на фото видели да в ангаре изредка украдкой запрыгивали в кабину. Оказалось, что среди них есть и мои земляки – Вадька Тихонов и Витя Суворов. Они сами нашли меня и стали негласно шефствовать: то на ужин к себе в столовую позовут, то схему полетов на полигон подарят. Они же рубали по летной норме и на столах у них было побогаче, а мы – еще по курсантской. В выходные у них много народу уходило в увольнение, поэтому на столах жора много оставалось – и сыр, и колбаса, и плюшки – ватрушки. Кстати, когда мы уехали на полеты, то с нетерпением ждали дня первого полета, потому, что с этого дня нас тоже начинали кормить по летной пайке.
А как же красиво старшекурсники ходили строевым шагом по плацу! Мы завидовали им и, конечно, хотели быть такими же. Во-первых, хэбуха у них была вся вылинявшая добела на Славгородском, да Каменском солнце, сапоги смяты в страшную гармошку, фураги – с висящими полями, как у белогвардейцев из фильма «Чапаев». Нам подобное просто не позволялось командирами (пока еще). И шаг они печатали медленно, с «оттяжечкой», и дистанцию между шеренгами держали поболе, чем мы. С каким-то особенным шиком и гордостью ходили. Или нам так казалось тогда?
На курсе, что перед нами выпустился, впереди строя всегда ходил худощавый старшина курса Спиридонов. Он-то и был олицетворением всего вышесказанного.
Потом Спиридон булькнул в Каршах в барханы на Яке. И не нашли.
Про начало профессии, которое надо помнить
Зимой второго курса привезли нас на Барнаульский аэродром, в находящиеся там тогда СВАРМ. Здесь уже стояли Л-29, приготовленные для газовки в рамках наземной подготовки. Прямо здесь нас построили, и из винегрета, называемого «рота», стали вызывать из строя и строить напротив «роты» маленькие коллективы под названием «экипажи». Со мной рядом встали Витя Паршкин, Вова Миль и Олег Зимин. Предстояло осознавать себя и окружающих в новых категориях: экипаж – звено – эскадрилья. Дальше – движок гоняли по вызубренному графику запуска и опробования двигателя. И с непривычки, и от рева движка, глаза с трудом находили и нужные АЗСы и нужные цифры на приборах. Инструктор что-то кричит по СПУ из задней кабины, а ты сидишь, как баран, и с трудом ворочаешь мозгами.