Дед заулыбался, тут же подхватив:
– А вас, мужики, со сладкой водочкой.
Это было для меня ещё одна новинка в охотничьем ритуале.
– Дед, откуда ты эту поговорку взял?
– Бывало, у нас баре на охоту съедутся, а любили они перепелов пострелять, а то и на дудаков поедут. Так обязательно, если какой-нибудь из них удачный выстрел сделает, первому, кто поздравил с добычей такими словами, бутылку водки дарили.
– Ты, что, и помещиков помнишь, и как они охотились?
– Всё я, внучек, за свою жизнь помню.
– А что ж ты мне так мало рассказываешь?
– Сначала казалось, о чём говорить-то? Жизнь как жизнь. Да и не про всё можно рассказывать. Малой ты был ещё. А сейчас гляжу – кое-что, пожалуй, можно и поведать – поймёшь и не осудишь. Всё меньше нас остаётся, из прошлого века, не от кого услышать, как всё на самом деле было.
– Ага, одни учебники по истории останутся, – подхватил я сдуру.
– Да ведь и учебники частенько врут.
– Как это? Не может быть, – изумился я, – история ведь одна?
– Одна. Только книжки живые люди пишут. Здесь подправил, здесь умолчал, глядишь, совсем другая история получается.
Все вместе мы присели к немудрящему охотничьему столу. Мужики стали выпивать и закусывать, мне, по молодости лет, водки не полагалось, и я пил горячий чай из эмалированной кружки, наливая его из закопчённого чайника и уплетая калитки с картошкой, намазанные сверху солёной щучьей икрой. Потекли затем у моих старших товарищей разговоры и воспоминания. Даже немногословный карел Степан Неволайнен иногда вставлял словцо.
– Женька, а ты знаешь, что это из-за Степана я в Карелии оказался? – вдруг спросил меня дед.
– Откуда мне знать? Никто не говорил.
– Он ведь мне в гражданскую, когда мы с Деникиным воевали, жизнь спас. Вот, я потом и решил пожить в краю, где настоящие мужики живут.
Дед с охотниками выпил за Степана и своё счастливое избавление от смерти. В котелке, тем временем, поспела гусятина с картошкой, и мы начали растаскивать её по мискам. Блюдо было, как мне показалось, вкусноты необыкновенной.
– Жень, а ведь я, можно сказать, из-за гусей в Красную армию пошёл, – вдруг сказал изрядно захмелевший дед.
– Как это? – изумился я, – ты меня, дед, в который раз удивляешь.
– Вот так, как-нибудь расскажу, а то ни черта вы о нашей жизни не знаете. Ты только мне напомни. Сейчас другие разговоры есть.