Аннушки - страница 7

Во второй большой комнате жила очень необщительная пожилая женщина, она не захотела познакомиться с соседями, одевалась по моде 19-го века: на голове шляпка с вуалью, из-под шляпки «выглядывали» аккуратно уложенные локоны, но они казались «неживыми», возможно, это был искусно одетый парик. Пальто или плащ были на талии так затянуты, как будто она была в корсете, на ногах всегда были высокие ботиночки со шнуровкой – такие в то время не носили. Она не позволяла заглядывать в её комнату: даже уходя на кухню или в туалет, она закрывала дверь на два замка. Очень странной она казалась соседям, но никто не посмел вторгаться в её внутренний мир. Однажды среди ночи я пошла в туалет: когда шла на кухню помыть руки, с потолка что-то упало, включив свет, я увидела, что полу ползёт огромного размера чёрный таракан, он был более чем майский жук в два раза. Я замерла от страха: такого «жука» в жизни не видела, а таракан полз в сторону умывальника. В это же время вышла из своей комнаты та самая странная соседка. «Ты не бойся, это особенные тараканы: здесь во время войны располагался госпиталь, много крови, появились такие тараканы. Я была хирургом, много оперировала тяжело раненных, однажды поступил после ранения в наш госпиталь мой единственный сын, смена была моя и я оперировала его, но у него оказались ранения, не совместимые с жизнью, после нескольких попыток оживить его сердце, оно не „заводилось“: так я потеряла единственного сына. Я написала рапорт об отправке меня на фронт, но руководство отклонило мою просьбу: у Вас и здесь работы хватает, мы не можем „разбрасываться“ такими высоко квалифицированными хирургами. Через неделю пришла похоронка на мужа, это было ещё одной трагедией: потерять самых близких и любимых родных, у меня от слёз застилало глаза, я даже оперировать в эти дни не могла, коллеги поняли меня и подменили в мои смены. Зовут меня Амалия Александровна, можно просто тётя Амалия. После утраты двух любимых людей, жизнь моя как бы остановилась, мне ничего не хотелось, ни есть, ни пить, я не хотела покупать себе обновки – мне казалось, что они смотрят на меня с небес, я одеваюсь так, как при их жизни, мне очень хотелось, чтобы они всегда были в моей душе, замуж я не собиралась, не для кого было наряжаться, донашивала те вещи, в которых и муж, и сын видели в жизни. Пока есть силы, я продолжаю помогать нуждающимся во мне, но после войны нашу квартиру превратили в коммуналку, у каждой из моих соседок были „чёрные“ события, они переживали их с достоинством». Мне стало так жалко Амалию Александровну, теперь всё было понятно, почему она так одевается. В комнату она никого так и не впускала: там хранились воспоминания о сыне, о муже, каждая мелочь напоминала о них… Скандалов среди соседей не было… Закончив десятый класс, мы с подружкой решили ехать в Сибирь на строительство Красноярской ГЭС – это сооружение до сих пор считается особенным в смысле инженерных решений. Нас там только не хватало! Не взяли на эту стройку даже подсобными рабочими, весь штат был укомплектован. У подружки в Красноярске жила та самая тётя Аня, о которой вы читали выше: когда у неё стала устраиваться жизнь, она сообщила старшей сестре о своём месте жительства. От мамы племянница узнала о своей родной тётушке. Поскольку нам отказали в работе, ничего не оставалось, как приехать к тёте Ане и пожить у них до тех пор, пока ни найдём место учёбы с общежитием. Когда мы увидели в каких «хоромах» живут Анна и Володя, мы извинились за беспокойство и собирались уйти. Но тётя Аня нас никуда не отпустила: она решила, что может спать вместе с племянницей, а для Володи поставят раскладушку, тогда подруга будет спать на диване. Так и порешили, ведь это на несколько дней, пока они ни найдут общежитие. Им повезло: в Красноярский строительный техникум набирали абитуриентов с обеспечением места в общежитии. Мы обе поступили, только расселили нас по избранным специальностям, так мы оказались на разных этажах. Мы часто навещали свою любимую тётушку: она не делила нас на родных и знакомых, ведь даже в таких стеснённых условиях она приютила нас обеих. В те времена были трудности с мукой, на прописанных жителей давали талончики, которые мы приносили тёте Ане, а она была такой превосходной хозяйкой: научила нас печь «ватрушки» на ломтиках белого батона, это был очень сложный «ритуал», перед тем, как положить на ломтик приготовленный творог, тётя Аня намазывала ломтик небольшим количеством сливочного масла, потом сверху – творожок и в печь. Ватрушки получались сдобными, вкусными, во рту таяли. Кто бы мог подумать, что они не из теста… Часто тётя Аня приглашала нас на семейные праздники, для голодных студентов это были дни настоящего Праздника: самые неприхотливые угощения казались такими вкусными, а тётя Аня всё подкладывала в наши тарелки очередной салатик или бутерброды со шпротами – именно у неё мы научились делать такие простые в сущности вкусности.