– Ожен Иоанович, сердцем всем возжелал я посвятить себя хирургии в стенах славного одесского госпиталя!!!
– Хе-хм, надо поработать на обеспечении операционной – заодно и поучишься еще!!!. Давай сюда свой коньяк и иди, пиши заявление на имя начальника госпиталя. Я на нем резолюцию поставлю.
Он меня рекомендовал на работу начальником (или заведующим?) операционным отделением. Это было в конце лета. Стало быть я хотел упорхнуть. … от слова мотылек. Из гарнизонной поликлиники в смысле…. А по мнению Лаврентия Бритенау – от слова порхатый30….Такое мое стремительное раскукливание не устраивало поликлинику – лето догорало и работать было некому. Моя попытка перемещения с галер была воспринята оппозиционно.
Лаврентий Бритенау – это, стало быть, начальник поликлиники (высокий лысеющий организатор и тактик медицинской службы с печальным взглядом) уперся и начал бубнить, что, если я не отработаю лето, пока основные хирурги в отпуске, то он не даст мне хорошей рекомендации… Это конечно была ересь, но я прислушался. И с молодой запальчивостью начал верещать про разрушение моей стремительной хирургической карьеры. Говорил я все это быстро и довольно мерзким фальцетом (яду мне, яду…). Окружающие улыбались.
Тевтонец, поняв, что перехватил инициативу, начал надо мной, шутя, слегка глумиться…: – Барт ибн Малей, а что это Вы (в Гашековском контексте)31 вдруг по-китайски заговорили, можно сказать защебетали…??? Хо-хо. Оно же – хе-хе…
Я закусил удила и продолжил верещать. Лаврентий, послушал мой пафосный бугурт, добродушно хмыкнул и по прямой связи, в манере крупного демократичного босса коллегиально договорился с Груфом, что обещанную мне должность подержат до начала осени….
Вернулся на прием. Тянуть амбулаторную хирургическую лямку (идиосинкразистический вербальный образ) совместно с санитарно неблагополучным, очень престарелым военно-полевым хирургом в глубокой отставке. Жизненная философия этого сенсея на том (вероятно завершающем, в глобальном смысле) этапе сводилась к следующему: «Если есть халат – то брюки застегивать необязательно». Сам он легко обнаруживался по запаху.
Ничего – принюхался… Дед был не только пахучим и неопрятным, но и по-стариковски ленивым. Все время куда-то ушаркивал и потом с глумливой улыбкой на полных гипоксически синюшных губах, тряся сальными космами, отпускал армейские шуточки. Притча о майоре, поиске женского полового органа и втором характерном щелчке