К возрождению казачества не имели отношения и политические движения. В моё распоряжение попала огромная подборка газетных статей 1980 – начала 1990-х годов, собранная усилиями ветерана казачьего движения полковника В. Х. Казьмина, и вот что любопытно: казаки для всех оказывались «чужими»! «Демократическая пресса» надрывалась, доказывая, что они – детище «партократов». Ну а как же, мол, «реакционеры», «нагаечники». А «партократы» относили казаков к «демократам» – поскольку они заговорили о славном дореволюционном прошлом, о геноциде, о православных ценностях».
Однако первые казаки-активисты, приступившие к реставрации Казачьего Дома, не имели ни планов, ни чертежей самого даже Дома, который взялись с большим энтузиазмом «возрождать». К 1917 году казачество являлось народом, однако в него были внедрены элементы сословности. Поэтому энтузиасты возрождения с первых шагов приняли одну из позиций: либо народ, либо военное сословие. Но при этом подавляющее большинство казачьих активистов вообще устранилось от решения этого вопроса, столь важного для конструкции будущего отреставрированного Казачьего Дома.
И уже когда реставрационные (возрожденческие) работы вовсю кипели, атаман Ставропольского казачьего Войска Владимир Шарков, оглядывая конструкцию возводимого нового здания, вынужден был с горечью констатировать: «До недавнего времени нашей основной бедой было что? Став на путь возрождения, мы так и не задали себе вопроса: чего хотим, куда идём? А не задав такого вопроса, не получили и ответа».
Увы, нерешённый вопрос «что именно возрождать?», – стал причиной того самого положения, в котором оказалось казачье движение в последующем – то есть в тупике, разброде и шатании, в полном бессилии и бесправии. А ведь, казалось бы, ответ на него лежит на поверхности! Достаточно было бы спросить самих себя: есть ли будущее у оторванного от национальных корней сословия в мире, где все сословия давно отошли в прошлое и уступили главенствующее место нациям? (Либо этническим, либо политическим). Ответ, отдающий приоритет сословности, несомненно, был бы большинством здравомыслящих казаков воспринят как неразумный. И далее можно было бы спросить их: если вы себя ощущаете именно потомками казаков, наследников определённой мировоззренческой, песенной, обрядовой и бытовой культуры, то не говорит ли это о признаках общей этничности? И опять ответ был бы большинством разумных людей однозначным: да, мы являемся казачьей народностью (народом)!