Ёмкий обзор нормативной деятельности государства в отношении казачьего народа при президенте Ельцине хорошо описал директор Центра исследований Кавказа и Востока Европейского института JUSTO доктор исторических наук и кубанский казак Николай Николаевич Лысенко. Ему и слово:
«Массовость и активность казацкого движения на рубеже 1990-х годов, его первоначально широкая поддержка на Юге России не только этническими казаками, но и русскими людьми, определила заинтересованность властной элиты «ельцинского круга» в привлечении на свою сторону политических симпатий казаков. В Законе РСФСР «О реабилитации репрессированных народов» от 26 апреля 1991 года, подписанном тогдашним председателем Верховного Совета РСФСР Ельциным, провозглашалось право казаков на территориальную и политическую реабилитацию, а также на возмещение материального ущерба, причинённого репрессиями.
Важной особенностью этого документа о реабилитации было, хотя и завуалированное, но всё же признание этнической субъектности казаков. Статья 2 этого Закона определяла народ казаков как «культурно-этническую общность людей», что, конечно же, являлось своего рода постсоветским эвфемизмом понятия «этнос». Более поздние расхожие пропагандистские слоганы о казаках как о «воинском сословии», «братстве людей воинского духа», равно как и прочие внеэтнические определения в тексте Закона «О реабилитации репрессированных народов» не употреблялись.
Вместе с тем, очевидно, что этот Закон принимали в основном в пропагандистских целях. В нём полностью отсутствует хотя бы намёк на механизм его реализации на практике. Фактическая реализация декларативных установок Закона от 26 апреля 1991 года становится возможной только в случае принятия дополнительных, адресованных конкретным министерствам и ведомствам подзаконных актов».
Действительно, Закон «О реабилитации репрессированных народов» был принят со статусом непрямого действия. Вообще, включение в закон казачества диктовалось лишь политической конъюнктурой и государство не собиралось его выполнять в отношении казаков. Эйфория по поводу того, что российская власть, наконец-то, признала право казачьего народа на существование и намерена всерьёз решать проблемы его возрождения, в казачьей среде довольно быстро прошла.
Формирование и реализация государственной политики в отношении казачества сопровождались острой политической борьбой. У казачества выявилось много противников в рядах некоторых политических движений, и особенно среди представителей национальных республик во всех органах государственной власти России. А. И. Куприн ещё в 1920-х годах провидел: «Зараза большевизма, даже бескровно скончавшегося, ещё не раз даст знать о себе случайными вспышками…». Противники казачества объявили его «реакционным сословием» и стали планомерно выступать за вывод казаков за рамки действия Закона «О реабилитации репрессированных народов».