Гонг. Вскакиваю. Добегаю до бойлера. Выпиваю стакан горячей воды. Топаю в йога-холл делать свои упражнения.
За сорок минут становится легче, и тело вновь готово находиться в вертикальном положении. Но страх, что я снова попаду в больницу, растёт.
Я не знаю, что с этим делать, и решаю продолжать.
8:00.
Меня ждут полтора часа рабочей медитации, которой сейчас хочется меньше всего. Но делать нечего, поэтому беру метлу и иду убирать листья, бесконечно падающие с местных деревьев.
«Это же абсолютно бесполезное занятие! Как с такой метлой я могу делать работу хорошо? Хоть бы о чём-то позаботились! – грудь предательски и абсолютно бесповоротно сжимается в обиде. – Я физически не могу сделать эту работу хорошо. Да ещё и делать нужно непонятно что, хоть бы список работ составили, – продолжает внутренний комментатор».
Останавливаюсь. Встряхиваюсь. Вспоминаю, что это всё-таки медитация. Сосредотачиваюсь на звуках и ощущениях, оглядываю пространство вокруг и медленно продолжаю махать метлой.
Проходит час. Моя поясница чувствует себя ничуть не лучше, чем до работы. А до конца второго полного дня осталось ещё 12 часов.
***
– Часто во время работы с телом рекомендуется бесстрастно отмечать ощущения. В бирманской традиции, в частности, для каждого отмечания используется метка. И если ты не назвал то, что заметил, считай этого и не было. – Пока Пол болтает, я пытаюсь устроится удобно, шуршу подушками и скамейкой на весь зал.
– Но я хочу предложить вам немного изменить технику.
Мое внимание тут же устремляется к источнику звука, а тело говорит, что и так сойдёт, ведь услышать и понять важнее.
– На каждое ощущение во время медитации можно смотреть с добротой. По моему опыту это даёт высокую стабильность концентрации и добавляет спокойствия, за которым многие из вас сюда приехали. Просто попробуйте, а если не понравится, то вернитесь к стандартному отмечанию…, – делает паузу.
Явно показывает, что нам стоит прислушаться к мнению старших.
А мне палец в рот не клади. Хватаю скамейку, вытягиваю позвоночник и начинаю тренироваться.
***
Послеобеденная половина второго полного дня проходит в попытках любить своё тело и его реакции. Хрен знает, на самом деле, как это делать, когда тело не хочет останавливаться – продолжает болеть, ныть и непроизвольно скрючиваться.