Вокруг бела холодная темнота и чувство полной невесомости в полёте…
Ощущении тепла. По закрытым векам скользил солнечный свет. Тепло было не только от солнца. Тело ныло, но боль была почти притуплена. А там, где чувствовалось тепло, боли не было вовсе. Дева открыла глаза и тут же снова зажмурилась от яркого солнечного света. Она уже в Раю? Снова попыталась открыть глаза с сильным прищуром. Постепенно зрачки привыкли, и светловолосая увидела ярко-голубое чистое небо, умытое дождем и расцелованное радугой. Радуга таяла, а туманные куски облаков оставались, окрашенные солнцем в теплые цвета от желтоватого до ярко-алого. И над ней возвышалось что-то чёрное. Сперва этот размытый образ показался куском скалы. Но когда резкость зрения наладилась окончательно, дева застыла от ужаса. Она лежала в объятьях огромного черного дракона. Где её меч?! Что происходит? Она попыталась пошевелиться, но тело снова пронзила боль. А возле головы витало сильными порывами его влажное горячее размеренное дыхание. Он спит! Девушка стала оценивать ситуацию. Ей было тепло. Голова лежала на одной жесткой огромной чешуйчатой лапе. Он словно нежно её обнимал. Ноги утонули под весом грудной клетки, или чем это можно было назвать. И вскоре пришло ощущение по коже, это тепло говорило о том, что она абсолютно обнаженная. Обнаженная и лежит под драконом. Слабая догадка того, что произошло ночью была просто безумной. Дракон мог её поймать на лету, но зачем? Мысли прервало слабым шумным вздохом. Это для дракона он был слабым, но лицо и обнаженную грудь девы окатило горячим воздухом. Над ней приподнялась голова. Черная чешуя блестела на солнце. Огромные глаза горели янтарным цветом, переливаясь иногда на глубоко-изумрудный. Он будто мурчал, по крайней мере попытался. Эти рокочущие слабые звуки должны были обозначать дружелюбие. Девушка ошалела и вскрикнула:
– Отпусти меня! – она наивно надеялась на вразумительный ответ.
А дракон в ответ приоткрыл пасть, из которой к удивлению не было зловония. Дыхание пахло чем-то травянистым, отдаленно напоминающим запах смешанный пачули и мяты. Показался длинный розовый язык. Белокурая замерла и лишь глазами следила за передвижением этого мокрого гибкого языка, длиной с её руку от локтя до кончиков пальцев. Он изогнулся и медленно опустился на грудь девушки, осторожно обрисовывая линию пышной упругой груди. Задел сосок и прополз с ощущением горячей влаги к другой груди, что призывно всколыхнулась от слабого толчка. Дева не двигалась и судорожно коротко вздыхала. Чувства были смешанными. Страх и ощущение приятной ласки, от которой уходила боль. Одна нежная девичья грудь тоже была жестоко ободрана о скалу при падении, и дракон стал осторожно и методично облизывать эту ссадину на полукруге мягкого холмика. От мокрых горячих ощущений деву стало кидать в жар. Она перестала напрягаться и расслабилась, опустившись назад лопатками на огромную лапу. А зверь продолжал ласкать, нежно облизывая солоноватую ранку, задевая заострившийся ореол. Он словно сам получал от этого удовольствие, грудное урчание создавало небольшую волнительную вибрацию, которую белокурая ощущала всем обнаженным телом. Соски напряглись, их обхватывал этот длинный широкий мягкий драконий язык и вылизывал, едва не срывая стон с губ, что сейчас она покусывала, стараясь молчать.