Кто сидел на печи, тот уже не гость, а свой.
Пословица
В русской печи круглый год устраивают баньку-парилку. Протопят печку, выгребут золу и угли, постелят соломенную подстилку – и парятся в жаркой тьме, затворив заслонку. Потом выходят и водой окатываются – горячей, потом холодной. Так напарятся, что тело красное, аж дымится! Выбегут на мороз – и снегом растираются. Какие уж тут хвори, какие болезни выдержат!
Видел… разожгут их докрасна, и разденутся донага, и обольются квасом кожевенным, и возьмут прутья молодые, и бьют себя сами, и до того себя бьют, что едва слезут, еле живые, и тогда обольются водой студеною и только так оживут. И творят это каждый день, никем не мучимые, но сами себя мучат, и то совершают омовенье себе, а не мученье.
Легенда об Андрее
В русской печи легче и быстрее детей рожают. А чтобы дитя было еще здоровее, его сразу из печного жара выносят на трескучий мороз, а потом – снова в теплый дом. Чем страшнее разница температур между домом и улицей, тем дети крепче будут. Потому и говорят: зимние дети сильнее, здоровее. Вырастет – будет богатырем! Вот и получается: печка-матушка!
Русская печь дому начало и голова, печку строят первой, а гибнет она последней, когда уже и дома-то нет. Когда враг нападает на селение, рубит и огнем палит, самые беззащитные в печку прячутся: укрой, матушка, укрой, защитница! Печь скроет, примет, как когда-то, в самые-самые древние времена, пещера укрывала древних людей, прятала и согревала. И ведь спасались… Ушел враг – только головешки на черной от золы и пепла земле остались от домов… А печи стоят! Трубы печные в небо устремились, закопченные, обгоревшие. Но целы родные очаги, живо, значит, селение, а дома новые построим, были бы люди да печи!
– Печка-матушка, укрой меня от гусей-лебедей! – Прячься, только вынь пироги из меня!
Спряталась сестрица. Высоко-высоко пролетели гуси-лебеди, печку увидали, а девочку и не заметили!
Сказка