.
По этой форме он и начал кроить свою Церковь. При жизни Димитрия эта кройка только начиналась. Но и она приводила в ужас и отчаяние даже его, Димитрия. В низах иерархии – полная распущенность, небрежность в богослужении, пьянство и безнравственность, тупоумие и безграмотность. На верхах – рабское следование иерархов за Петром, его кощунства и насмешки над вековыми и священными верованиями русского народа, дух протестантизма и прямого безверия. Вот внутренняя сущность тогдашней иерархии и Церкви. Люди с чуткой совестью, с не замершим еще чувством веры бежали из этой Церкви и спасение своей души, успокоение тревожной совести находили только в старообрядчестве, где церковное благочестие и дух святой веры были непоколебимы, где члены Церкви шли тернистым, скорбным, но зато спасительным путем, ведущим в Царство Божие.
Киевская Церковь, возродившая и воспитавшая Димитрия Ростовского, с давнего времени была заподозрена московскими святителями в потере чистоты православия.
Католицизм и протестантизм действительно наложили на нее свой еретический отпечаток. На московском соборе 1620 года патриарх Филарет Никитич говорил: «Егда бых в польском и литовском государстве, многая в них виде несогласия церковная, в самех тех христианех, яже суть белорусцы в них нарицаются, и нарицаются убо христиане, а правила святых апостол и святых отец седми вселенских и девяти поместных соборов и инех святых отец предания, мнози в них не соблюдают; и во едином убо дому у них у отца с детьми, и у мужа с женою, и у господина с рабы, веры три или четыре: и ин держит в них веру христианскую, ин же папежскую, а ин же люторскую, и ин же кальвинскую, и ин же новокрещенскую, ин же сасскую, и ин же ариянскую. И вкупе убо на единой трапезе ядят и пиют и браком совокупляются, а инии вкупе и молитву творят. Мнози же из них и за папу изверженнаго Бога молят во святей литургии в приношении и во ектениях и литиях»22.
Филаретовский собор очень строго отнесся к южным христианам. По определению собора, их должно отдавать «под начал для исправления веры», крещеных же обливательно – снова крестить. С большим недоверием относились в Москве и к книгам литовской и киевской печати. Их считали погрешительными и еретическими. И не только догматические произведения киевских писателей были наполнены заблуждением латин и протестантов, но и в богослужебные книги вносились «еретические чины и толкования». По свидетельству московского патриарха Иоакима, в киевском «Требнике Великом» «к молитвам, с греческих преведенным, положены латинские чины и толкования под именем восточныя церкве: в крещении, место погружения, обливание (оставляю молчанно о деемых у срамных женских удес при рождении младенцев). В том же Требнице на Божественной литургии пресуществление святых Таин поведуемо словесы Христовыми бывати, и в то время не обычныя святей Церкви поклоны творити, и яже в проскомидии изъимаемыя частицы из просфор в честь и славу Пресвятыя Богородицы и святых и приносимыя за живыя о здравии и спасении и за усопшия о покои и оставлении грехов мнети тело Христово и православныя христианы причащати ими сказует, приложив: „по чину, глаголя, восточныя церкве“, еже никогда в восточней церкви бысть, ниже есть. И иная некая от латинскаго зломудреннаго учения в оный Требник привнесена суть. Подобны тому Требнику книги: „Служебники“ разных изданий, бывших в Киеве, в Вильне и в Стрятине»