Юми бессильно упала рядом с телом. На месте, где когда-то была
голова Райкера, блестела на утреннем солнце лужа из мозгов, крови и
белых костей.
Юми, что же ты наделала…
Я вспомнил про Лору. Она сидела под деревом, неподалеку, прижав
к себе колени. Когда я подошел, она со страхом отскочила от
меня.
― Что ты? Это же я, Артур. ― Я потянул к ней свои руки. ― Все
хорошо, ты в безопасности, злодеев тут больше нет…
Она тряслась от страха, затем взглянула на меня с ужасом в
глазах.
― Кто… вы… такие?????
Я смотрел на Юми издалека. На то, как она сидела на берегу,
уставившись на бегущую речную воду. Мне сложно было даже
представить, о чем она могла думать в этот момент. Терзали ли ее
мысли о мести? Представляла ли она улыбающиеся кровавое лицо
Райкера? Разрывала ли злоба ее душу?
Мне хотелось верить в то, что мое отношение к ней осталось
неизменным. Однако сейчас я смотрел на нее совсем другими глазами.
Нет, я не охолодел к ней, не проникся страхом или презрением.
Наоборот, сейчас я желал стать к ней еще ближе. Я хотел, чтобы она
ощутила мое сострадание, мое внимание и любовь. Но в данный момент
я смотрел на нее и понимал, что это было бы невозможным. Она
закрылась от всего мира, затаилась в глубинах своего разума.
Мне оставалось лишь надеяться на то, что Юми наконец
освободилась от оков своей мести и обрела долгожданный покой…
Пока Юми молча сидела на берегу, а Лора продолжала подозрительно
коситься на нас, я уволок мертвое тело Райкера подальше в кусты.
Затем оттащил туда же застывшую Стеллу: в ее широко раскрытых
глазах все еще разгуливал ужас.
Я собрал наши с Юми вещи и сложил в одно место. Порывшись в них,
я достал хлеба, сыра и кувшин с вином.
― Не знаю, как вы, но я просто умираю с голоду, ― крикнул я
девчонкам, откусывая поочередно хлеб с сыром. ― И вам тоже стоило
бы подкрепиться.
Юми продолжала неподвижно сидеть у реки. Лора же некоторое время
собиралась с мыслями, затем начала тихонько ко мне подкрадываться.
Словно бездомная кошка, которой поставили тарелочку с молоком.
Она села в двух шагах от меня. Я отломил ей большой кусок сыра и
дал щедрый ломоть хлеба. Она стала в них вгрызаться, не сводя с
меня своих глаз.
― С тобой все в порядке? ― Спросил я ее.
― Как сказать… После всего увиденного, как сам думаешь?
― Но ты же все еще здесь, с нами, а могла бы просто убежать в
лес со страха. Значит, не все так плохо.