Мы помним, что дистанция между изображением и природой – необходимое условие художественного мимесиса. Эта дистанция обеспечивает двойной результат. Во-первых, превращение природы в предмет художественного интереса и исследования. Во-вторых, самопознание искусства, обогащение собственных его средств и приемов, без чего невозможна художественная передача никаких натурных наблюдений, впечатлений и знаний.
Заинтересованность природой как предметом подражания, с одной стороны, и изобретение и развитие художественных приемов – с другой, находятся не в простых отношениях между собой. Трудно определить ту границу, до которой прием служит подражанию природе, а после которой он уже отстраняется от природы, обращая искусство на само себя. В отличие от более поздних эпох Возрождение вслед за Аристотелем верит, что подражание природе раскрывает созидательный потенциал искусства, т. е. что предмет и прием искусства пребывают в соответствии и равноправии между собой. Это не позволяет художественному приему быть субъективно произвольным и требует от него быть сверенным с природой, оправданным ее объективностью. Если искусство исправляет, облагораживает природу, то присматриваясь к ее же лучшим достижениям и намерениям. Если искусство соревнуется с природой в творческой силе и создает то, чего природа никогда не порождала, оно как бы заимствует ее же правила и приемы, подражая ей по упорядочивающему и оформляющему способу действия. В обоих случаях идеальное и пойэтическое в разных пропорциях дополняют друг друга в мимесисе.
Правдоподобие детали и убедительность целого. Буквальная имитация природы остается побочной задачей ренессансного искусства (как это было и в классической Греции). Главная его цель – прекрасное преображение природы, благодаря чему искусство и приобретает сопоставимость с природой как некий самоценный мир, который не только не уступает природе, но и возвышается над ней.
Из мысли Аристотеля о том, что художественное произведение не всегда превосходит природу в деталях, но всегда в целом, следует, что в отдельных деталях произведение может превосходить природу, может уступать ей, может равняться ей, т. е. быть почти не отличимым от нее, но в целом оно не может быть не отличимым от природы; не может быть, строго говоря, правдоподобным, но может быть убедительным, т. е., не будучи близким к реальности, производить впечатление такового.