Признанным гением науки или культуры, а может быть – того и другого одновременно.
Джентльменом в современно доработанном, расширенном смысле этого слова.
Идеалом мужественности вне времени.
Внезапно материализовавшимся в физическом облике полусознательной мощной силы – «Сверх-Я» Скрипача.
Очарование лицезрением воплощённой хоть и в другом человеке, но оттого столь ярко доказательно возможной мечты не рассеялось даже при медленно просыпающемся чувстве глубинной зависти.
Сознательное эго и внутренние ресурсы психики схватились в жестоком бою.
Зависть – чувство обычное, привычное негативное отношение к преуспеванию в чём-то другого (а часто – даже себя, ведь душа состоит из множества прежде воплощённых образов), столкновение дремлющих ресурсов и томящихся от неиспользованности возможностей.
Есть зависть – имеется и путь духовного роста.
А вот зависть к осознанной возможности собственного успеха – переживание куда более тонкое и скрытое.
Находясь в основе страха перед достижением успеха, перед свершением собственных надежд и планов, оно исходит из пестуемой неготовности к переменам, которые неизбежно будут его ожидать, если желания исполнятся, а цели окажутся достигнутыми…
* * *
– Маэстро, – будто не замечая зачарованного молчания Скрипача, продолжал восхитительный незнакомец, – позвольте вас поблагодарить за тот бесценный вклад в мировую культуру, которая, я уверен, без вашего в ней участия пошла бы совсем другим путём и неизбежно скатилась бы в пропасть бездарщины и антидуховного беспредела!
С каждым новым словом блеск глаз незнакомца становился всё ярче, а голос всё мелодичнее.
Сине-голубое сияние его взгляда, казалось, разливалось вокруг потоками небесной лазури. В ней растворялись окна и двери, скатерти и столы, люди и звуки…
Одно лишь звучание голоса незнакомца (а он, изначально мелодичный, сейчас воспринимался Скрипачом водопадом наипрекраснейшей, неземной музыки) заполоняло собой Бытие…
* * *
В какой-то момент, им не уловленный, маэстро обнаружил себя парящим посреди бесконечной голубой бездны.
Ослепительное сияние переливалось внутри самого себя и расширялось, мягко вливаясь в самосознание, мысли и чувства…
Личное существование вышло за привычные пределы, и бесконечность сделалась им самим…
Давно забытое ощущение возродилось в нём, разбуженное этой беспредельной синевой: он есть бессмертная душа, и творчество всегда служило ему средством для её проявления…