Федор сидел напротив меня, и я ощущала, что он тайно подглядывает за мной. Как это ему удавалось? Глазами он смотрел в мою сторону редко и очень быстро отводил их, если вдруг встречался со мною взглядом. Но я чувствовала, что этот человек читает меня, как никто никогда еще не читал. Это было очень трепетное и бережное, почти неуловимое для окружающих умение художника, увидев что-то, замереть в желании одного: не спугнуть и сохранить для будущей картины.
Его манера наблюдения украдкой, пробуждающая состояние неповторимой таинственности, волновала меня. Мне захотелось навечно застыть под взглядом этого человека, лишь бы только не потерять необыкновенную красоту его близости и гармонию нашего общения без слов.
Это был он, мой возлюбленный, тот, кого я так долго ждала, чтобы связать с ним жизнь одной судьбой.
* * *
8 марта 1999 года
Наступило утро. Назло унынию мне захотелось помыть окно. Окно в нашей полуподвальной мастерской всегда было задернуто шторами, но вот я смело раздвинула их, впуская в комнату слабые, но такие дорогие лучи утреннего солнца.
Грубые рамы и треснутое стекло почти не смутили, можно на мгновение открыть окно и забыться в созерцании рассвета. Но я оказалась бессильной перед реальностью. Грязная, спившаяся женщина в этот момент справляла под окном нужду. Из-под растрепанных сальных волос на меня нагло смотрели маленькие черные глазки, которые почти заплыли от пьянства. Нижнее белье этой женщины было таким же омерзительным, как и ее нечистоты.
Я закрыла окно, задвинула шторы, устало опустилась в старое, потертое кресло и разрыдалась. «Господи! Грехи мои столь ужасны, что не рай, а ад я вижу на этой земле. А может, это мое послушание?»
Через час, одевшись, я пошла в магазин. В начале марта грязный снег лежал повсюду. На тротуарах валялись окурки, под порывами ветра летал мусор.
Апельсиновый сок, который я купила, оказался отравой, тушеное рагу, приготовленное мною, пахло гнилыми овощами, а ветка багульника, купленная у бабушки, торгующей у входа в магазин, похоже, не распустится никогда – ее почки замерзли, куст рано потревожили.
«Господи! Что за мир я вижу вокруг? Где его красота и где радость жизни?»
Я барахталась среди помоев и грязи, но знала, что выплыву. Выплыву туда, где на зеленом острове цветет белый лотос. «Господи, помоги мне!»