как личного, так и
видового.
(Л. Н. Гумилев подходит к школьной доске и рисует на ней. – Ред.)
Нанесем его на эту ось координат, на положительную абсциссу и покажем, что для людей – всех людей, которые существовали, существуют и будут существовать – эта величина совершенно одинаковая. Я думаю, что доказывать, что все одинаково хотят жить, никто не хочет гибнуть, не надо. Причем здесь (Л. Н. Гумилев показывает на схеме. – Ред.) мы будем откладывать на положительных абсциссе и ординате – импульсы, которые ведут к продлению жизни, а те, которые ведут к сокращению жизни, мы будем откладывать на отрицательных сторонах. Прекрасно.
Но так как мы видим, что и отдельные люди, и целые популяции вдруг испытывают то, что мы можем назвать пассионарный подъем. То есть:
– стремление пожертвовать собой;
– или не пожертвовать, а одержать победу;
– или, во всяком случае, рискнуть собой во имя каких-то совершенно иллюзорных целей:
– или во имя накопления богатства (которое явно излишне и на пользу жизненным процессам не идет);
– или ради своего принципа веры (исповедания) люди идут на жертву как мученики и считают, что их жизнь ничто по сравнению с тем идеалом, ради которого они ему ее отдают;
– или ради спасения Родины;
– или ради завоевания чужой страны,
безразлично ради чего, какой идеал у него создался. Ибо этот идеал не помогает ему в его повседневной жизни, а наоборот, – он мешает ему. Он отвлекает его в сторону.
Человек увлеченный (или патриотической деятельностью, или реформаторской деятельностью, или научной деятельностью, или даже искусством) мало обращает внимания на свою семью, на свое богатство, на свой достаток, даже на свое здоровье. Он жертвует ими и при этом он – счастлив!
Вот это и есть пассионарность, которую мы можем поместить на эту схему, как антипод линии инстинкта – Instinctate. Пассионарность может быть, естественно, или равна импульсу инстинкта по силе воздействия, или меньше, или больше. Так вот, когда она больше – то вот этих людей мы называем пассионариями. Когда она равна инстинкту – это гармоническая личность.
Понимаете, был такой Андрей Болконский. Я беру литературного героя, который все выполняет очень хорошо. Он прекрасный полковник, заботливый помещик, хранитель своей дворянской чести, верный муж своей первой жены, верный жених своей невесты, – абсолютно