– У-у-у...
Хмырь белобрысый!
Почувствовала, как меня приобнимают за плечи.
– Не парься, Мир! – ободряюще сказал Эрнест. – Вокруг вообще много уродов.
Я все еще смотрела вслед ректору.
– Ладно, давайте вернемся к уборке, – мрачно предложила ребятам.
А сама посмотрела на швабры, которые под моим взглядом сбились в кучу и прижались к стене, как бы говоря: «Вот – мы. Вот – наши тряпки. Мы – сдаемся...».
– А ну, живо! – рявкнула я на них и стала напевать похоронный марш.
Не знаю, подействовала на них мелодия или мое не самое лучшее настроение, но полы они мыли быстро.
– Между вами так и кипят страсти, – заметил подошедший Арнольд.
Я фыркнула, не сбиваясь с ритма.
– А ты уверена, что между вами... – он хмыкнул. – Ничего не было, кроме взаимной неприязни и твоей выходки в зале?..
«Мягкие губы нежно ласкают мои, вибрация проходит по телу, заставляя ноги подкоситься... Рука проводит по спине, рождая миллионы мурашек на коже...».
Я сбилась с марша, но через секунду помотала головой, отрицая мысли и предположения Арнольда.
– Ну ладно, – легко согласился он, но я как-то почувствовала, что Арнольд мне не поверил.
Через несколько минут мы перешли на второй этаж, там тоже оперативно убрались и с чистой совестью пошли по общежитиям.
Парни решили меня проводить, а я и не протестовала.
У дверей я обняла их по очереди, поблагодарила за помощь и, рассылая воздушные поцелуи, зашла в общагу...
Быстро поднявшись на нужный этаж, я подошла к комнате и насторожилась.
Из нее доносились очень подозрительные звуки – бамц, бдыщ... А потом и слова: «А ну иди сюда, собака лысая!». И снова – бамц, бдыщ, бамц, бамц!
Преисполненная самых скверных предположений, я открыла дверь.
Держась за косяк, я не знала: стоять мне или падать.
В комнате был полный крах...
Вещи из шкафа разбросаны по полу, там же в беспорядки валялись подушки, одеяла и покрывала с кроватей. Одна штора была сорвана, другая – перекручена.
Происходящее в комнате действие также было далеко от мирного: от стены до стены носилась метелка, на поворотах ее заносило, и раздавался тот самый «бамц»; за ней бегала Аля и выкрикивала нелестные эпитеты в ее сторону.
Моя лапочка периодически шалила – ударяла прутиками подругу по лицу, на что та орала: «Ах ты тварь! Поймаю – ветки твои повыдергиваю!».
В ответ метелка изображала движение на манер «бла-бла-бла», шлепала ведьмочку по лицу и взмывала под потолок.