20-го сентября, в среду, Полину выписали. Накануне её осмотрел
гинеколог, а после утреннего обхода ей велели собирать вещи.
Пригодилась моя мужская сила, нести пришлось в том числе книги, а
журналы Полина оставила соседкам по палате и отделению. Впрочем,
все эти «Работницы», «Крестьянки», «Юность» и прочая уже и так
ходили по рукам. Включая свежий выпуск «ПиФ», который продолжал
выходить своим чередом, и тираж которого вырос до 500 тысяч!
К тому времени успел побывать на приёме у Хлесткова. Получил
грамоту и премиальные от «Динамо» в размере тысячи рублей. В
институте всё прошло по традиционной схеме. Вырезка с моей
фотографией из газеты «Уральский рабочий» красовалась на
стенгазете. Снимок был сделан в аэропорту, я с улыбкой до ушей
позировал с медалью на шее. Не знал ещё, что случилось с Полиной.
Декан и ректор лично пожали мне руку, хотели было устроить
торжественное собрание по поводу моей победы на Играх, но я упросил
этого не делать, учитывая ситуацию с моей попавшей в больнице
женой. Заодно меня поздравили с тем, что, согласно решению
июньского пленума ЦК ВЛКСМ, песня «И вновь продолжается бой!»
официально стала гимном советских комсомольцев. Данное
постановление упоминалось в статье, вышедшей на днях в
«Комсомолке», и прошедшей мимо моего внимания, хотя печатный рупор
советской молодёжи я выписывал. Просто на фоне событий с женой было
не до чтения газет.
А накануне выписки Полины позвонил Репьёв, сказал, чтобы я
готовился к поездке в Кремль, где дорогой Леонид Ильич планирует
встречаться с чемпионами Игр и, соответственно, награждать их
знаками отличия. Только какими – неизвестно. Ориентировочно в
последних числах сентября.
Вот совсем никакого настроения ехать не было, решил
посоветоваться с любимой женщиной, когда мы уже прибыли из больницы
домой.
— Езжай, — сказала она. — А то Брежнев, чего доброго, подумает,
что ты его не уважаешь. Да и интересно, чем тебя наградят.
— Ага, традиционный вопрос собутыльника: «Ты меня уважаешь?», —
хмыкнул я и пояснил. — Там же наверняка что-то типа фуршета будет.
Будет ходить Ильич с бокалом шампанского, искать меня, чтобы выпить
на брудершафт, а Покровского и нету.
— Прям уж на брудершафт… Это ж с ним целоваться пришлось бы. Он
со всеми коммунистическими лидерами целуется в губы, то и дело по
телевизору эту эротику показывают.