-Он не мой. Маш, твоей машины не хватит, даже за анализы расплатиться,- возразила я. Да и Соне очень нужна будет реабилитация.
- Квартиру продам,- выпятила вперед пухлый подбородок моя подруга, и я почувствовала, что разревусь. Нет, таких жертв мне не надо. Я потом простить себе не смогу, что из-за моей глупости, такая хорошая Машка, лишится памяти о воспитавшей ее бабушке.
И вот теперь лежу на накрахмаленной Машкой простынях и вдыхаю аромат блинов. И знаю, что через два дня срок моего личного аутодафе, от которого не сбежать не скрыться.
Желудок подскакивает к самому горлу. Когда я пытаюсь поднять голову от подушки. Это, что – то новенькое. Новенькое и погано – противное. Вроде и тошнит, но очень хочется сожрать соленый арбуз. Нет, не съесть, а именно сожрать, заливая грудь вонючим рассолом. Странно и неприятно. Я медленно встаю, чувствую себя так, словно по мне проехал по меньшей мере грузовик, груженый пончиками. Пончик я тоже хочу. А вот блины, оказывается, вызывают адское отвращение. Странно. Я ведь люблю солнечные, залитые сливочным маслом кругляши. Тошнота подскакивает горлу, и я чувствую зверский голод. Наверное сказываются нервы, иначе не объяснить то, что я чувствую. Поборов тошноту, хватаю с тарелки блин и запихиваю в рот целиком. Странно, но тошнота отступает, зато ее сменяет нервоз. Бегу в ванную, чтобы почистить зубы, что меня приводит немного в себя, кстати. Или это свежевыжатый апельсиновый сок действует бодряще.
Хочется пройтись. Одеваю Машулину шубку, потому что в своей курточке, которую у меня хватило ума прихватить из дома, я превращусь в рыжую сосульку. А рыжие сосульки – это позорище. На улице сыплет первый снег, засыпает вечно зеленые ели, и кошку не реагирующую на раздражители, спящую под козырьком. И дышится, так легко. Я иду в сторону клиники. Сегодня нужно взять какие – то препараты, которые подготовят мою матку к заселению в нее маленького жильца, в венах которого будет течь кровь моего первого мужчины. Это так странно. И еще то, что я не буду ему настоящей мамой – моему пузожителю. Чужая жизнь, чужая любовь. Все чужое. Вчера позвонил Михаил Ефимович и просил прийти. Ну, что ж. Видимо это все же моя судьба, стать суррогатной мамой.
- Здравствуйте Настя,- приветствует меня юрист, протягивая руку,- вы прекрасно выглядите.