Он не простит мне, поняла вдруг я. Не простит, не спустит на поводу, не примет никаких объяснений… И никакие мои фальшивые восторги по поводу новых батарей не прокатят.
Во-первых, потому что Гордеев совсем не дурак. А во-вторых, потому что у него реально нет сердца.
И с каждым шагом вперед, с каждым отпущенным и покидающим аудиторию студентом, я все яснее и яснее это ощущала. Чувствовала, как отрезаю себе путь назад, к нормальной жизни, к продолжению учебы, к хорошей и устроенной столичной жизни.
Как?! Как я могла во всё это дерьмо влезть? И ради чего? Ради несчастных тридцати тысяч? Да лучше бы я в проститутки пошла и отработала, чем сейчас угроблю себе оставшиеся три года учебы. Куда я в начале учебного года переведусь, если он меня выгонит? И куда поеду, если нужно будет ждать до начала следующего? Домой, поджав хвост?
Последний студент угрюмо утопал прочь, освобождая мне путь, и я почувствовала себя так, словно должна сейчас зайти в клетку с тигром. Нет, вовсе не с диким тигром – на вид усмиренным, выращенным в неволе, от которого никогда не знаешь, чего ожидать – то ли хорошего поведения, то ли броска, не оставляющего от вас и мокрого места.
Подчеркивая это сравнение, ректор весь напрягся, поджался, словно готовясь к прыжку…
Я громко сглотнула. Он прочистил горло.
– Слушаю тебя, Никитина.
– М-меня? – пролепетала я, неизвестно откуда найдя в себе силы говорить. – Это же вы меня п-позвали…
Отлично, я теперь еще заикаюсь!
Просто поцелуй его и беги отсюда! – кричало всё внутри шальными, истерическими голосами, мешая сосредоточиться и заглушая все остальные мысли.
– Я позвал тебя, потому что ты смотрела на меня так, будто хотела что-то сказать, – судя по сухому, резкому тону, ректор снова стал собой – собранным, безжалостным и угрюмым одновременно.
Идеальный кандидат для поцелуя, просто идеальный!
– Я подумал, возможно, у тебя есть информация, которую полагается знать мне. Это так, Никитина? Я прав?
Я вдруг почувствовала, как у меня немеют ноги, и на секунду поразмыслила над тем, что было бы неплохо сейчас свалиться с каким-нибудь мини-инфарктом. Вот уж точно не посмеет Буркова ничего мне предъявить, если меня увезут на скорой.
– Н-нет… я просто… просто…
Ректор издал нетерпеливый звук.
– Просто что, Никитина?
– П-просто так…
– Просто так не пялятся на человека, словно у него на лбу рога выросли. Говори, что скрываешь?