– Не получится. Видела ее парня-мажора с дружками? Она только и ждет, чтобы им пожаловаться – и тогда жизни мне точно не будет…
– Господи, зачем ты в это дело вляпалась? – Элька откинулась на кровать, картинно заламывая руки. – Она ведь специально все это затеяла – заманила тебя играть. Знала, что ты потеряла работу и тебе срочно нужны деньги. И знала, что продуешься, потому что играть не умеешь…
– Что значит, специально затеяла? – не поняла я.
Элька снова тяжело вздохнула.
– Я случайно подслушала, как она со своими припевалами смеялась – прикидывали, что будет, если какая-нибудь непуганная идиотка решит соблазнить ректора ради оценок. Вот и решила с тобой поэкспериментировать. Она не отступится, Лен. А денег у нас с тобой до конца месяца нет.
Медленно, откуда-то из живота и вверх, меня захлестывало отчаяние – темное и глубокое, словно я медленно погружалась в болотную трясину.
– И что же мне делать?
Элька криво и жалко улыбнулась – что, по всей видимости, должно было означать симпатию и поддержку.
– Давай для начала всё же попробуем с Бурковой поговорить. Может, она долг на платежи распишет?
2. Глава 2
После короткого и довольно резкого разговора с богатой сучкой, в комнате которой я оставила весь свой заработок на ближайшие три месяца, мы с Элькей спустились в кафетерий – прийти в себя за стаканом дешевого кофе и столь же дешевого кусочка яблочного пирога на двоих.
– Может, обойдется? – подруга с надеждой подняла на меня глаза. – Скажешь, что перепутала…
– Мужика перепутала? – усмехнулась я, представляя себе, как нелепо все это будет выглядеть.
По уговору с Бурковой, для того, чтобы она простила мне долг, я должна буду поцеловать ректора уже после завтрашней первой пары, под конец которой он придет в класс разъяснить про новый закон о льготах для студентов.
Слава богу, никто не настаивал на том, чтобы я сделала это при всей аудитории – достаточно было подойти к ректору, когда в зале останутся лишь несколько человек, в том числе и подружка Бурковой, согласившаяся засвидетельствовать акт поцелуя.
Дело в том, что ректор после своих выступлений всегда задерживался, отпустив основную массу студентов и оставив лишь нескольких несчастных, с которыми хотел «поговорить». Обычно ничего хорошего это не предвещало – вуз у нас небольшой, и ректор сам занимался дисциплинарными нарушениями и назначением наказаний, за них полагающихся. И занимался он этими нарушениями хорошо. Основательно. С чувством и расстановкой.