Охнула и отступила на шаг назад – прямо Гордееву в объятья, отчего тот сразу же напрягся, втиснутый моей задницей в бок машины… Но мое внимание было занято кое-чем поважнее прижатого ко мне сзади разгоряченного мужчины.
Потому что прямо передо мной – там, где еще секунду назад была пустая и глухая бетонная стена, красовался лифт – красивый, старинный лифт с циферблатом сверху и прочной, витой решеткой, которую тут же бросился открывать один прислужников в красной ливрее.
11. Глава 11
– Вы любите ретро, – констатировала я, когда загадочный лифт поднял нас на высоту седьмого этажа и старомодный лакей раздвинул решетку и створки.
– Мы все любим ретро, – поправил меня ректор, жестом приглашая выйти. – Возможно дело в том, что мы слишком долго живем и не успеваем за человеческой модой.
– Насколько долго? – встрепенулась я. Мысль о том, что теоретически ректору может быть сколько угодно лет отчего-то была крайне неприятна.
Так вот как может «складываться» непонятная до сих пор хронология его жизни! Вот откуда эти десять лет, проведенные в монастыре!
– Я хотел бы, чтобы ты всмотрелась в мою персону и угадала сама, сколько мне лет… – ответил ректор и запнулся на последнем слове. – Немного позже.
Я уловила недовольство в его тоне и проследила за его взглядом – он смотрел налево от нас, в сторону коридорной арки, подпертой с двух сторон роскошными, мраморными колоннами.
Ровно посередине между колоннами, придерживая в руках массивную папку, стояла грациозная брюнетка с высокой прической и в высокой же юбке-карандаш.
– Что ты здесь делаешь, Ольга? – резко спросил ректор. – Твой рабочий день закончился два часа назад.
Женщина переступила с ножки на ножку, эффектно выпятила крутое бедро и надула губки.
– Я думала, усердие ценится в вашем офисе, Демьян Олегович. Я заработалась – бухгалтерия отбирает много сил.
– Разрешаю тебе в следующий раз взять работу на дом. Или вовсе перенести ее на завтра. Иначе мне придется напомнить тебе, что это еще и мои личные апартаменты. А не только офис.
– Я поняла, Демьян Олегович, – женщина склонила голову – прям покорность во плоти! Однако я отчетливо увидела, какой обидой сверкнули ее глаза из-под длинной челки.
– Проходи, Елена, – не заметив того, чего мужчины чаще всего не замечают, Гордеев показал мне жестом вперед – туда, откуда Ольга только что вышла.