Лисовский. Всевидящий барон - страница 37

Шрифт
Интервал


– Ох… – я задумчиво почесал голову. – А что? Звучит охренительно! Шикарная идея, я согласен.

Алина приоткрыла рот от удивления. Захлопала глазками. Видимо, не могла поверить, что я так легко соглашусь на эту убийственно-странную авантюру.

– Правда?

– Да правда-правда, – похлопал девушку по плечу. – Я такое люблю. Отныне ты мой псевдо нейро-человек. – улыбнулся во все тридцать два зуба.

***

Выдалась удачная минутка, и в просторной гостиной мы остались вчетвером. Я, Алина, и брат с сестрой. Дворецкий Константин вышел на кухню за очередной порцией красного чая. Я пил уже третью кружку за полчаса.

– Вы что-нибудь говорили об Алине? – произнёс я почти шёпотом.

– Об Алине? – удивился Рома. – Нет, не говорили. Мы вообще ни с кем здесь не общались.

Ксюша покачала головой.

– Вот и продолжайте в том же духе. Хорошо? Что будет нужно, я расскажу сам.

Алина же в это время сидела, и делала вид, что любуется огромным гобеленом на стене.

– Ладно, – ответил брат и недоумённо прищурился.

– Хорошо, – подтвердила сестра.

Отлично. Значит, можно создавать легенду с чистого листа.

Буквально через минуту в гостиную, поддерживаемый рыжеволосой Жанной, вошёл Василий Игнатьевич. Он, прихрамывая, ковылял к нам. Его левая кисть была перебинтована, а светлая кожа отдавала болезненным блеском.

– Пап, может, всё-таки, ещё полежишь? – произнесла Жанна. – Из-за токсина глурка лечение двигается очень медленно.

Да, силу, полученную от Пробудителя, можно использовать и для лечения. Для этого даже не нужно иметь особый Дар. Хотя у Жанны он, насколько я знаю, был. Достаточно овладеть Составом-731 на таком уровне, чтобы передавать его другому человеку. Состав, если правильно его запрограммировать, способен излечивать человеческий организм.

Даже я могу это делать, правда, только для себя самого. Да и… не в такой степени, как умеет это Жанна и другие профессионалы.

– Я же сказал – нет! – нелепо огрызнулся мужчина и, встретившись со мной взглядом, улыбнулся. – Мне нужно поговорить с...

Дочка довела отца до дивана и усадила его на мягкую подушку, обшитую красно-золотыми узорами. Сама расположилась неподалёку. Василий Игнатьевич, тяжело дыша, стал оглядывать присутствующих и натянуто улыбаться.

Я видел все те моральные терзания, отражавшиеся на его лице. Я всё прекрасно понимал. Фёдоров, как и многие другие, холодно относился к Лисовским после дня “Х”. Холодно – это мягко сказано. Оно и не мудрено – никому не хочется портить себе репутацию.