—
Я слышал об этом, — Денис вдруг встрепенулся, узнав знакомую тему.
— Несчастный случай в точке Лагранжа в семьдесят втором. Как раз в
год начала полета «Арка».
Рин на секунду прикрыла глаза. Картинка
всплыла в ее памяти, словно все случилось всего минуту назад, хотя
с момента катастрофы прошли десятилетия. Она видела все: тесную
инженерную рубку, по стенам которой суетливо мельтешили сигнальные
огни, упавшего в обморок связиста, отражение собственной гримасы
ужаса в погасших экранах и крики тех, кого уже было не
спасти...
—
Я ненавижу Чеслава Новака. Из-за него тогда погибли десятки людей,
и многие были моими друзьями. Ты ведь в курсе, что ведущему
инженеру безоговорочно верят? Я была для работников всем:
императором, Богом, непреложной истиной. И они умирали с этой верой
в меня... а может быть, и нет. Они не могли понять, что я спасаю
сотни жизней, взамен жертвуя ими. Они не знали, что обречены, и что
у них нет ни единого шанса. А я знала. Только от этого было не
легче.
—
Так что там произошло? — тихо спросил Денис.
—
Не обратили внимания на кое-то, о чем никому не пришло в голову
подумать. Понимаешь, сам сектор строительства был простым, мы
отлично с ним справлялись. Всегда помнили о законе космоса:
преступная халатность не имеет прощения. А потом бац — и
закрепленная в строительных фермах конструкция космического города
внезапно начинает разрушаться. Это было похоже на ядерную реакцию:
одни фрагменты разрушали другие, и так в геометрической прогрессии.
И самое страшное, на пути разрушения были жилые контейнеры
персонала, там отдыхали рабочие смены. А так как я была главной,
мне нужно было принимать решение. Вот я и приняла. Аварийный
отстрел всего строительного сектора в открытый космос. Вместе с
рабочими.
Рин щелкнула пальцами, будто запуская в
Дениса невидимой катапультой. Он чувствовал ее боль, но понимал,
что рассказ еще не закончен. Спустя года, она выпускала из себя
горечь и сожаление, и он ни в коем случае не хотел ей
мешать.
—
И ты винишь себя? — Денис мягко подтолкнул ее вопросом, чтобы она
продолжила.
—
Да. Я виню себя. Это была моя зона ответственности, и я ее
провалила. Но дело в том, что я не могла ошибиться. Просто не
могла. Вопрос не в моей самоуверенности, а в моих навыках. Тогда, я
больше ничего не могла сделать, поэтому забаррикадировалась в
инженерном центре и начала искать ошибку. Охранники поначалу
пытались взломать мой отсек, но у них не получилось. Потом в дело
вступили силы планетарной обороны, и думать над своей промашкой
стало немного труднее. Когда штурмовой пробойник таранит дверь, за
которой ты сидишь, мысли немного сбиваются, — Рин криво
усмехнулась. — Но я успела найти и ошибку, и виновного.