—
Только слабоалкогольный, — Денис вздохнул.
—
Идет! Загляну к тебе вечерком, — Микки снова схватил его за руку и
энергично потряс, после чего отвернулся к Денису спиной. Весь его
вид говорил: отвали, у меня планы на ближайшие пару часов. Планы в
очередной раз громко рассмеялись, как бы невзначай поправив
сползшую бретельку платья.
Но
Денису не было дела ни до девицы, ни до планов Микки. Единственное,
что его волновало — у них появилась зацепка, пусть даже и через
ненадежного, страдающего от ломки певца-наркомана.
Для
Дениса сны всегда были пыткой. Поначалу невыносимой, а теперь
просто неприятной и неизбежной. Яркие, предельно точные, они
постоянно увеличивались как клеточный цитокинез. Благодаря
сновидениям, он помнил почти всю свою жизнь. Она просто ему
снилась. Последовательно, от начала и до текущего дня перед
засыпанием.
Благодаря особенности человеческого мозга
забывать воспоминания, Денис не переживал свои ранние годы в
мельчайших деталях. Только самые волнующие события детства
врезались в память раскаленной иглой, оставшись в ней
навсегда.
Его
сны всегда начинались одинаково. Оранжевые стены жилых помещений
Деймоса и серые лабораторные комнаты с непонятными предупреждающими
надписями по стенам. И тут же эта серо-оранжевая картинка менялась
на другую: скудный набор простых игрушек в углу, шприцы для взятия
анализов и кровь на одежде. Денис всегда помнил, откуда взялась
кровь — кто-то разбил ему в потасовке нос. А еще во сне он видел
слезы, которые старательно пытался спрятать от воспитателей, слышал
собственный смех, когда они снова издевались над тем странным
полным мальчишкой и чувствовал эйфорию от сладостей, которые им
выдавали раз в несколько дней после ужина.
—
Будешь сахар? Он сладкий, — уговаривает его девочка с веснушками.
Он не помнит ее имени, но помнит, что она была жуткой
сладкоежкой.
Картинка во сне снова меняется. Вот они
жмутся к оранжевым стенам, а вот мертвую девочку с веснушками на
белом лице складывают в биопластиковый мешок и уносят к выходу из
лаборатории. Теперь перед глазами Дениса горят три буквы — KCN —
неорганическая калиевая соль синильной кислоты. Девочка украдкой
стащила горсть цианистого калия из лаборатории, потому что
бесцветные кристаллы показались ей похожими на сахар-песок. Так
Денис в семь лет познакомился с химией. И со смертью
тоже.