В
любое другое время Дениса бы очень быстро поймали, но не в эпоху
грандиозных перемен. Никому не было дела до геномодов в те
сумбурные годы. После эвакуации с Деймоса, его сновидения стали
отчетливыми и сумбурными. В них он видел группы беспризорников на
Марсе, с которыми провел несколько месяцев, а еще провонявший
человеческим потом старый фотонный транспорт на Цереру. Еще там
были венерианские религиозные проповедники, вербовавшие слабых
духом в свою колоссальную секту, и земные дилеры, продававшие
дешевые биостимуляторы. С дилерами Денис даже успел поработать,
нанявшись младшим помощником вспомогательного курьера и таская в
лабораторию химические ингредиенты. А потом наступило его
совершеннолетие, которое вывело Дениса на новый жизненный
этап.
Именно тогда он взял себе имя Денис,
переиначив данное Мейсоном прозвище. А еще он выбрал себе фамилию —
Маликов, как у друга-беспризорника, прилетевшего вместе с ним на
астероиды. Того парня уже давно не было в живых: он то ли сгинул в
темных бесконечных лабиринтах Весты, то ли был убит враждующими
преступными группировками. А может, он просто обдолбался дешевой
наркотой. Денис не был уверен, потому что даже в его снах черты
лица друга давно стерлись, оставшись в памяти лишь общими
штрихами.
Жизнь на астероидах заставляла людей
объединяться, но его сны про эти годы были наполнены одиночеством.
Единственное, что роднило Дениса со сверстниками — отсутствие
родителей и родственников. Человечество после трех поколений отказа
от семей, вновь вернулось к традиционным ячейкам общества.
Наступила новая эпоха, это в начале шестидесятых поняли
все.
К
тому времени, несколько лет прожив на Церере, он читал мысли
несколько раз, что спасало ему жизнь или позволяло избежать
серьезных неудач. Он уже заметил тенденцию, что каждый раз его
организм сильно выворачивает, но не придавал этому большого
значения, ведь восстановление проходило очень быстро.
Денис решил изучить свою способность, чтобы
знать весь свой потенциал. Порой читал мысли несколько раз в
неделю. И чем чаще применял дар, тем становилось хуже. Сновидение
всегда проецировало одну четкую сцену — он блюет в туалете, капли
кружатся в слабой гравитации и оседают на грязных стенах,
заглянувшие справить нужду ученые утаскивают его в медицинский
блок, он лежит на диагностическом медицинском столе. Во рту кислый
привкус, лопатки холодит биопластик лежанки, кибердок шипит
пневмонасосом, довольно чавкая кровью, взятой для
анализов.