Микки шагал по Арку, но не обращал внимания
куда идет. Все его мысли были заняты разговором, и ему не
нравилось, что он узнал. Микки не ошибся в Новаке, это было
очевидно. Тот уже явно все просчитал на множество ходов вперед, и
Микки не сомневался, что ушлый Новак играючи обставит их
всех.
Тот факт, что не получилось найти с Чеславом
общий язык, злил и раздражал. На секунду, Микки подумал о том, что
каюту могли прослушивать — тогда Чеслав явно сказал слишком много.
Но даже если так, Микки, Денис и Рин все равно были не в лучшем
положении.
А
вот командный состав, на который так намекал Чеслав, вполне мог
быть причастен к убийствам. Кто, в конце концов, будет подозревать
начальника безопасности в нарушении безопасности? Таких людей было
три: капитан, его заместитель и Диана Варм. И пусть из всех троих
Колфин встречался только с белокурой стервой, он был готов был
биться об заклад, что все происходящее — ее рук дело.
Ему просто были нужны доказательства. И он
обязательно их получит.
Прокашлявшись, Сильвестр бросил салфетку в
утилизатор.
Хрипы в груди лишь усиливались третий день,
врачи разводили руками. Сегодня утром он час не мог сфокусировать
зрение, и даже сейчас перед глазами стояла мутная
пелена.
Полгода после выхода из анабиоза он блистал
отменным здоровьем. Последнюю неделю в нем как будто что-то
надломилось. Организм стал похож на разваливающийся от предельной
нагрузки механизм. И если машину можно починить, то с уязвимым
углеродным телом все было не так просто.
А
точнее никак, современная медицина помочь ему была не в
силах.
Сегодня Сильвестр, пятидесятилетний мужчина в
самом расцвете сил, осознал, что жить ему осталось недолго.
Высококлассный инженер, служивший в ВКС, тридцать два года он
провел в анабиозе, по вопиющей некомпетентности или чужой злой воле
— а может и всего вместе — не попав в экипаж первого межзвездного
корабля поколений.
—
Почему меня не разбудили раньше? — спрашивал он, когда пришел в
себя.
—
Погружение в длительный анабиоз это сложный процесс. Мы не желали
рисковать и поэтому поместили капсулу в хранилище до указанного
срока пробуждения, — бесстрастный ответ убил его
наповал.
Он
остался на Земле, но она изменилась до неузнаваемости. За тридцать
с небольшим лет из процветающего центра человеческой цивилизации
планета превратилось в технологически отсталую окраину. Да, здесь
все еще проживали пятнадцать миллиардов населения, не предвиделось
никакой катастрофы, но регресс чувствовался в каждом вдохе
бесконечного воздуха, в каждом глотке нелимитированной
воды.