— Кхм…, — кашлянул мужчина, коротко кивнув, снова принялся есть.
Я же искоса взглянув на Мораг, заметила одобряющую улыбку на её
лице, тихонько выдохнула.
Спустя десять минут с супом было покончено, Агнар отодвинув от
себя тарелку, встал и неторопливо прошёл к выходу. Молча ни слова
не сказав, надел шубу, вывернутую мехом внутрь, меховую шапку,
покрытую капельками воды, и только тогда проговорил:
— Мораг, одного лема будет достаточно, чтобы Эйва вернула свои
силы?
— Да, Агнар.
— Один лем, — подытожил вождь клана Кархайг, прежде чем покинуть
избушку ведуньи.
— Двадцать четыре дня? Он разрешил мне остаться у тебя на
двадцать четыре дня? — потрясённо пробормотала, стоило двери
закрыться.
— Да, видно твой суп понравился, — лукаво улыбнулась Мораг,
накладывая и себе.
— Спасибо, — поблагодарила женщину, с трудом сглотнув,
появившийся в горле ком.
— Тебе всё равно придётся перейти в дом мужа.
— Я знаю, — задумчиво проговорила, подойдя к единственному окну,
смотрела на кружащие в танце снежинки, добавила, — мне просто нужно
время.
Вылезать из-под одеяла совсем не хотелось. Укутавшись в нём с
головой, так что торчали лишь глаза и нос, я с укором смотрела на
печку, которая сегодня не потрескивала поленьями и не согревала
дом.
Проснувшись чуть позже обычного, стуча зубами от холода,
зарылась в ещё хранившее тепло одеяло, я осмотрелась. В избушке,
кроме меня никого не было, лампа, что всегда освещала небольшое
помещение, не горела. Мораг не сидела за столом, не бормотала и не
шуршала пучками трав. А ещё не пахло чуть подгорелой кашей и
ароматным отваром. Ведунья, как и говорила, ушла к роженице,
оставив меня одну хозяйничать в её избушке.
Уговаривать себя подняться пришлось долго. Но каждая минута
промедления грозила окоченеть от пробирающегося даже под одеяло
холода, всё же заставило меня вскочить с постели. Быстро натянуть
на себя настывшую одежду и обувь, рвануть к очагу.
Там я зажгла лампу, подвешенную к стене на железный крючок.
Пошурудила кочергой в печи, разгребая чуть шаевшие угли, подбросила
щепок. Прибавила тягу, дождалась, пока не затеплился огонёк,
подкинула ещё дров. И с непередаваемым чувством гордости, что я
справилась с таким непростым делом, некоторое время слушала, как
трещат поленья, съедаемые прожорливым пламенем.
После достала немного муки, остатки скисшего молока, яйцо и
соли, замесила тесто на оладьи. За несколько дней, что я жила у
ведуньи, мне так опостылела каша и травяной отвар, что я не
удержалась и решила немного разнообразить свой рацион.